Утро, такое утро)))

Проснулась, поняла, что пребываю в хорошем настроении и давай кривляться на веб-камеру)))
Обезьянка, чо...)))

@темы: about me, мои тараканы с вашими не дружат

---

Задыхаться от нежности

Если бы у меня была астма, и я однажды задохнулась бы исключительно по прихоти своего взбунтовавшегося организма, я бы предпочла, чтобы на моём надгробии с вензельками высекли легкомысленное «Задохнулась от нежности». Ведь согласитесь, задыхаться от нежности куда приятней и романтичней, нежели от того, что у тебя под рукой не оказалось ингалятора.
Но задыхаться вовсе не входит в мои планы, даже от чёртовой нежности. Я сознательно травлю свои лёгкие никотином, выкуривая одну сигарету за другой. То чувство, что мне дозволено решать хоть что-то едва ли возможно описать. Только оставьте, бога ради, при себе свои причитания. Я – счастливая и самодостаточная. То, что мне порой хочется нежности и как это принято называть теперь няшности, не более, чем сиюминутная блажь. Ничего такого мне не хочется. Главным образом потому, что для того чтобы ту самую нежность получать абсолютно естественно её же кому-то дарить. Рыночные отношения. Но весь намёк на проблему заключается лишь в том, что рядом со мной нет такого человека, которому я бы хотела дарить свою нежность. Так только в песнях и книжках бывает. И у Светки из соседнего подъезда. И у Ленки с работы. И у Евы из группы. В общем, понятное дело, что дело ни в какой ни нежности. Просто хочется, чтобы колени грело кое-что иное, а не стоящий на них ноутбук.
Куплю себе красивые тёплые колготки. Выпью горячего чаю с гвоздикой и лягу спать. К весне это обязательно пройдёт. Должно пройти. Проходит же уже двадцать лет. И не надо мне говорить про тонкую душу и завышенные требования. Буду вас любить за это сильней.

@темы: about me, Мои тараканы с вашими не дружат

---

Интервью-шминтервью

1. Оставьте комментарий ниже, где изъявите желание ответить на шесть моих вопросов
2. Я задам вам шесть вопросов.
3. Вы поместите в свой дневник мои шесть вопросов со своими шестью ответами - честными и откровенными, иначе какой смысл?
4. Вы включите в запись эту инструкцию.
5. Вы будете задавать другим людям по шесть вопросов, когда они захотят быть интервьюируемы.

Вопросы от  DILLIGAF
1. Хотела бы ты иметь паранормальные способности? И какие?
Было бы весьма нехреново обладать способностью читать мысли. Не знаю, насколько бы полезным оказалось это умение, и как быстро бы я окончательно рехнулась, но сейчас потребность в этом я имею особенно острую. Не уверена, что после того, как мне стало бы известно, о чём на самом дела думают некоторые личности, им бы осталось чем думать, но всё же…
Полагаю, это было бы исключительно занимательно и забавно.
2. Веришь ли ты в гороскопы?
Только в те дни, когда они сулят мне что-то хорошее и приятное в течение нового дня. Так удобней. Да и вообще, меня в Средние века следовало бы сжечь на костре, хотя бы по той причине, что слишком уж интересует меня будущее. Но отрицать тот факт, что знание будущего априори его меняет, считаю глупым.
3. Мальчишница или девочка-припевочка? Какой ты была в детстве?
Девочка, но вовсе не припевочка. Содранные коленки, саморучно постриженные косы, первая сигарета в гаражах за школой, слово «хуй» с кокетливыми вензельками выведенное девичей рукой, прогулки со взрослыми мальчиками на велосипедах (причём мне отводилось почётное место на багажнике, поскольку ездить на велосипеде самостоятельно я не умею и по сей день), первая поездка за рулём до первого фонарного столба, выбитые зубы старшего брата лучшей подруги флаконом из-под маминых духов.
Однозначно не припевочка, но и мальчиков в моём окружении было немного.
4. Любимый писатель, любимая книга, любимый герой?
Я слишком мало читаю, поняла это недавно. Но мне повезло. К любимым авторам могу отнести Ремарка, Ролинг, Гавальду и гениального Вишневского.
Пожалуй, Вишневский занимает отдельный уголок в моём сердце, и к любимым героям могу отнести практически всех мужчин, сошедших с его страниц. Само собой случилось так, что я полюбила его новеллу «Любовница» и самым-самым, наверное, на долгое время для меня будет именно главный герой этой новеллы. Он – идеальный любовник, все его недостатки ничтожны по сравнению с его достоинствами. То, как он рассуждает о жизни, относится к жене и безымянной любовнице – достойно восхищения, сколь бы пошло и противоестественно это не звучало.
Се ля ви.
5. Дорога жизни идет по спирали или по прямой?
Самое главное – то, как мы идём по этой дороге: сколько позволяем себе остановок в пути, какие пункты являются начальными и последующими, от чего начинаем отсчёт и как легко нам по этой дороге идётся. И немаловажно то, с какими людьми мы идём по этой дороге.
А если рядом необходимые нам и в нас самих нуждающиеся люди – есть ли разница: идти петлями или строго вперёд?
6. Ты любишь давать советы?
К сожалению, да. И при этом глубоко и совершенно точно уверена, что следуй я сама тем советам, которые в изобилии раздаю в них нуждающимся, моя жизнь была проще и немножечко счастливей. Но этого не доказать на практике.

---

Мой литературный псевдоним - Лолита Пластикова. А Ваш?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Охохохо, я знала, что нравлюсь людям, но чтобы так...

Реакция героев фильма "Мстители" на тебя

Ваше имя Локи Тони Старк Стив Роджерс Клинт Бартон Тор Халк/Брюс Бэннер

все гадания на aeterna.qip.ru

И моя реакция на реакцию Стива: "Я и старику могу дать!"

@темы: about me, смейся сейчас, мои тараканы с вашими не дружат

---

ТрудоВЫЕ БУДНИ

Отвечайте: любите ли вы свою работу так же, как люблю её я?
Знаю, что нет
И вот, на сегодняшний день я тут официально царь! То есть, развлекаюсь как хочу, ибо напарницу у меня нет.
Хочу - лент нарежу, хочу - гелия наглотаюсь и в деканат позвоню, хочу - мыльных пузырей надую, хочу - лопату в подарочную бумагу заверну!
На днях приходила барышня с топором. Попросила завернуть. Сказала, что будет мириться с бойфрендом и производить "акт закапывания топора" на костёр ведьму!
А сегодня пришла девушка с бутылкой водки и спросила есть ли у меня паковочные пакеты, отдала за бесплатно.
Она была так счастлива! Будто бы я ей ключи от машины отдала
В общем, работа у меня заибизь!!!

@темы: будни

---

ИЗОЛЯЦИЯ!!! Новая глава!!!

Название: Изоляция
Автор перевода: Agripina aka Ульяна Саинова
Редактор: Хельга Французова
Персонажи: Драко Малфой/Гермиона Грейнджер
Размер: макси
Жанр: Роман, Angst
Тип: Гет
Рейтинг: R
Статус: оригинал в процессе / перевод в процессе
Дисклаймер: Герои принадлежат Дж. К. Роулинг, буквы – алфавиту.
Предупреждения: ООС, AU, PostHBP (без учета 7-ой книги, но некоторые моменты из нее все же позаимствованы автором), мат.
Сюжет: Он не может покинуть комнату. Её комнату. И виновен в этом лишь Орден. Он заперт в замкнутом пространстве. Что-то произойдёт. Он сойдёт с ума. А может, и нет
Обложка:

Данные о переводе:
Автор фанфика: Bex-chan
Контакты автора: twitter.com/bex_chan
Язык оригинала: Английский
Оригинальное название фанфика: Isolation
Ссылка на фанфик: www.fanfiction.net/s/6291747/1/Isolation
Разрешение на перевод: разрешение получено (cs315821.userapi.com/v315821919/109d/hW5uuxOgw3...)


Награды: Данный фф является победителем Dramiome Awards в номинациях "Лучший фанфик по Драмионе" и "Лучшая сюжетная линия в фанфике по Драмионе", а так же The Tumblr Dramione Awards в номинациях "Лучший фанфик" и "Лучший автор фанфикшена".


Альбомы с артом к фф:
PHOTOBUCKET - s1204.photobucket.com/albums/bb404/Bex-chanFanf...
FACEBOOK ALBUM – www.facebook.com/media/set/?set=a.1266048873999...

Глава 3. Двери

Гермиона проснулась слишком скоро.
Она нервно оглядела комнату, широко распахнув глаза, судорожно вздохнула и закрыла лицо ладонями; моргнула, пытаясь отогнать сон, и прочистила пересохшее горло. Она ощущала себя дезориентированной и запутанной, словно какой-то проказник залез в чертоги ее разума и спутал все мысли. Гермиона провела ладонью по лбу, стирая холодный пот, села и снова осмотрела комнату, желая убедиться, что в ней все по-прежнему.
В последнее время её кошмары стали пугающе яркими.
Гермиона так и не смогла решить, стала ли прошлая ночь обманом её подсознания или реальностью. Может, вовсе и не было никакого Снейпа. Не было Малфоя. Не существовало тайны. Возможно, она по-прежнему оставалась единственным жителем своего дортуара. Возможно. Ее взгляд упал на отметины от веревок на руках, и она испустила вздох разочарования. Гермиона так хотела, чтобы это оказалось лишь сном; так жаждала этого самообмана. Называйте это хоть защитными механизмами мозга, хоть надеждой. Черт, да называйте это, как вам заблагорассудится, ведь суть дела от этого не меняется – это был вовсе не ночной кошмар.
От этих мыслей ее замутило. Она действительно почувствовала, как содержимое желудка поднимается вверх от осознания того, насколько близко он был. Между ними – лишь маленькая ванная. Лишь две стены.
Она взглянула на часы и захотела кричать, когда поняла, что ей удалось урвать лишь три часа сна. Гермиона искренне считала, что ей полагалось немного больше покоя, учитывая, насколько измученной она была. Но нет. Очевидно, ее бессонница решила здесь задержаться. Восхитительно.
Пробило девять. Девять часов этого жалкого утра. Она слышала, как дождь привычно барабанит в ее окно. Гермиона знала, что бесполезно пытаться вновь погрузиться в сон, поэтому она медленно встала с кровати, взяла халат и палочку и направилась в душ. Держась как можно тише, она осторожно выглянула из своей спальни, заметив валяющуюся изношенную обувь Малфоя.
Остатки её оптимизма развеялись без следа после того, как она заметила этот финальный убийственный аргумент.
Сбросив вчерашнюю одежду, она быстро пробормотала заклинание, подогревающее воду в душе. Ведьма развернулась, чтобы посмотреть на себя в зеркало; отбросила от лица спутанные кудри и пальцами проследила темные полумесяцы под глазами. На ее лице отражалась пытка, приправленная морщинками ее постоянно хмурого взгляда. Она являла собой жалкое подобие самой себя, бледную и почти прозрачную, словно выточенную из матового стекла.
Она сосредоточилась на своих глазах и поблагодарила Мерлина, когда увидела в них знакомый блеск, искру огня и решимости, что всегда таилась там; что до сих пор не погасла.
Она была в порядке. Просто устала и продолжала задаваться вопросом, как именно она должна была сосуществовать с Малфоем.
Зеркало начало запотевать, посему она отвернулась от своего встревоженного отражения и испустила удовлетворенный стон, когда горячая вода начала успокаивать ее тело. Она закрыла глаза и нанесла мыло на кожу, вдыхая успокаивающий аромат ванили. Намылив руки, а затем грудь и живот, она наклонилась, чтобы нанести душистую пену на ноги.
Хорошо. Все было нормально, по-прежнему, и она наслаждалась этими ощущениями. Она чувствовала, как расслабляются мышцы, и это было замечательно; истома стала такой, что она позволила своему вечно работающему разуму прекратить мыслить; еще бы суметь оградиться от воспоминаний о прошлой ночи. Суметь бы забыть, что тот, кого она презирает, делит с ней комнаты. Пожиратель Смерти.
Она снова взяла мыло, и отпустила все мысли, позволив себе этот побег от реальности, потому что знала, что со следующего момента все станет еще сложнее.
Мерлин, прости ей эти несколько украденных минут притворства.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Драко приоткрыл тяжелые веки, когда девичий стон просочился в его комнату. Шепот воды начал потревожить его несколько минут назад, но именно дурацкие вздохи и стоны полностью разбудили его. Он нахмурился, когда не смог узнать свое окружение, и приподнял голову, чтобы подозрительным взглядом окинуть комнату.
Он вспомнил. Он вспомнил, что был в Хогвартсе. Вспомнил, что делил дортуар с грязнокровкой. Дерьмо.
Он заскрежетал зубами и обратил взор взгляд в окно. Драко знал, что это не сработает, но в любом случае он решил попробовать; он вскочил с кровати и попытался отворить раму. Защелка не сдвинулась с места. Тогда он замахнулся кулаком и со всей силы ударил по стеклу – оно даже не треснуло. Он зарычал, когда тонкая струйка крови скользнула по костяшкам пальцев. Было больно, но где-то внутри он чувствовал себя гораздо хуже.
Да, это определенно была ловушка. Определенно, его новая тюрьма.
Грейнджеровское мурлыканье наполнило воздух, и он инстинктивно потянулся за палочкой, чтобы заставить раздражающие звуки исчезнуть. Но у него не было палочки, точно. Не было этой чертовой штуковины. Не было даже чистой одежды, которую он мог бы одеть.
– Вот, блять! – пробормотал он, направляясь обратно к кровати.
Он недостаточно хорошо отдохнул; его движения были вялыми, а зрение – затуманенным. В конце концов, ему необходимо наверстать пять месяцев сна. И это было бы легко сделать, если бы непрерывный шум из душа не засорял его атмосферу. Он схватил подушку и закрыл ей уши, но это только приглушило ее голос.
У него возникло скрытое и раздражающее ощущение, будто так она начинает каждый свой день.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Ее воображению удалось отвлечь ее всего минут на пятнадцать или около того, прежде чем реальность вновь обрушилась на нее. С обреченным вздохом она выключила воду и вышла из душа, поворачиваясь к зеркалу и проводя ладонью по запотевшему стеклу. Она чуть заметно улыбнулась своему отражению, решив, что выглядит заметно лучше. Теплая вода вызвала здоровый румянец на ее щеках, и теперь она чувствовала себя более живой. Более настоящей.
Она завернулась в пушистый халат и бросила последний взгляд на свое влажное и размытое отражение, а затем схватила палочку с раковины и, быстро проговорив высушивающее заклинание для волос, покинула ванную комнату. Ее рука только сомкнулась вокруг дверной ручки в спальню, когда она услышала негромкий стук в дверь гостиной. Она немного поежилась, но вмиг собралась и пересекла гостиную, чтобы открыть. Искренняя улыбка озарила черты ее лица, когда она увидела своего гостя.
–Здравствуй, Добби, – она улыбнулась, отметив большой сундук позади него.
– Доброе утро, мисс, – кротко кивнул тот, – Директор сказала Добби принести это вам.
– Спасибо, – поблагодарила она, зная, что это, вероятно, были вещи для Малфоя. – Не мог бы ты сделать для меня одолжение, Добби?
– Да, мисс! – весело защебетал домовой эльф. – Что мисс хочет, чтобы Добби сделал?
– Мог бы ты оставить для меня немного продуктов на кухне? – спросила она. – А я бы позже пришла и забрала ее?
– Добби может все принести сюда.
– Не стоит, – сказала она, легко взмахнув рукой. – Позже я пойду на небольшую прогулку, сама все и заберу. Честно, не стоит.
– Да, мисс, – забормотал он немного разочаровано. – А сейчас я пойду. Нужно помочь с уборкой после завтрака.
Она хотела сказать, чтобы он остался, потому что чувствовала себя значительно... безопаснее с кем-то, кого она знала, но он исчез со щелчком пальцев. Она сделала несколько быстрых расчетов в уме и поняла, что не виделась ни с одним из своих друзей вот уже пять дней, проводя свое свободное время в библиотеке, делая все, чтобы помочь Ордену. Она оглянулась на дверь Малфоя и пришла к выводу, что в ближайшее время должна с ними встретиться.
Они были еще одной дозой чего-то нормального. Еще одним бегством.
Гермиона плотнее запахнула халат, когда прохладный ветерок прокатился по коридору и вторгся в ее комнаты. Она дернула палочкой, чтобы отлевитировать сундук в гостиную, и опустить его на пол с громким стуком в непосредственной близости к комнате Малфоя. Она посчитала, что стоит ему дать знать, что теперь у него появились хоть какие-то вещи, но здравый смысл подсказывал, что девиз Хогвартса обретает буквальное толкование. Действительно, самым лучшим решением было не будить драконов, особенно предвзятого, психически неуравновешенного Дракона, который находился в клетке против своей воли.
Она подскочила, когда осенний ветер толкнул дверь, закрывая ее с пронзительным хлопком.
И в этот момент она услышала движение в его комнате, сопровождаемое раздраженным юношеским бормотанием, которое звучало словно яд; даже если это была лишь приглушенная бессмыслица, доносящаяся из-за двери. Она решила поскорее скрыться в своей комнате, чтобы избежать стычки, но упорная львица внутри нее не позволяла этого. Она расправила плечи и вызывающе прищурилась, готовясь к неизбежному спектаклю.
Дверь его комнаты резко распахнулась, достаточно сильно ударившись о стену, но Гермиона взяла верх над инстинктом и не дрогнула. Разбитый слизеринец показался перед ней, его высокое тело заполняло дверной проем. Он выглядел весьма неуклюже, одетый в брюки и расстегнутую черную рубашку. Но она не замечала этого. Она запретила своим глазам блуждать ниже уровня его ресниц, зная, что зрительный контакт являл собой власть. Он был контролем.
– Ты разрываешь мне мозг! – заревел он, его верхняя губа оголила зубы, а высокие скулы зарделись от раздражения. – Можно ли устроить еще больше чертова шума! Ты...
– Ты хочешь, чтобы я устроила больше шума? – ответила она, невинно склонив голову. Со свистом ее волшебной палочки все двери в дортуаре открылись, а затем с громким стуком закрылись вновь; вопреки своим рефлексам она даже не моргнула. – Так лучше, Малфой?
– Очень по-взрослому, Грейнджер, – усмехнулся он, и она могла ощутить всю силу его взгляда с другого конца комнаты. – Ты считаешь себя охуительно умной...
– Думаю, мы оба можем согласиться, что я охуительно умная, – отрезала она, чувствуя неудобство от использования бранного слова, но она хорошо с этим справилась. – Как ты столь красноречиво выразился...
– Прекрати так шуметь, – огрызнулся он, его голос грохотал дурным предвестником, повисшим между ними. – Прекрати греметь вещами, прекрати разговаривать, прекрати двигаться...
– Черт, в своей комнате я могу делать все, что захочу, – неуверенно возразила Гермиона, когда он обошел сундук и проследовал к ней. Она отступила к стене и подняла палочку, но он не прекращал своих размашистых шагов. – Не приближайся ко мне!
– Будто бы я, блять, собирался прикоснуться к тебе, прорычал он, остановившись только тогда, когда конец ее палочки уткнулся ему в грудь. – Я бы скорее сдох...
– Ни в чем себе не отказывай, – быстро ответила она. – Это бы стоило того...
– Предупреждаю тебя, Грейнджер, – усмехнулся он. – Я это просто так не оставлю! Ты похожа на великана с диспраксией, запертого в маленькой комнате!
– Смирись с этим, – отрезала она, сильнее вдавив волшебную палочку ему в грудь, хотя могла бы поклясться, что это только оттолкнуло ее ближе к стене. Она резко запахнула халат вокруг себя, но даже если он и заметил ее банный наряд, вообще никак этого не показал. Слава Мерлину.
– Я не шучу, Грейнджер, – зло проговорил он. – Прекрати шуметь или нанеси заглушающие чары на мою комнату...
– И не подумаю тратить свое волшебство на тебя...
– Тогда, блять, заткнись! – выкрикнул он, ударив кулаком в стену рядом с ее головой. Магия замка обеспечивала минимальный ущерб – лишь небольшая вмятина; колебания от удара заскользили по ее ушной раковине и пробудили нежеланную дрожь. – Мне нужен отдых! Но я не могу его получить, если ты не закроешь свой рот, грязнокровка!
Она отвела свободную руку с намерением ударить его в сливочного цвета лицо, но, возможно, для него это было слишком очевидным. Ее сердитые глаза опустились к длинным пальцам, крепко сжимавшим ее запястье, и она почувствовала, как закипает кровь, словно подогреваемая катализатором кислота.
– Отпусти меня...
– На данный момент ты исчерпала лимит ударов, – сказал он спокойно. Слишком спокойно. – Придется подождать еще четыре года...
– Отпусти мою руку, – посоветовала она, выделяя каждый слог. – Или клянусь, что я...
– Что ты? – он бросил вызов, крепче сжимая руку и придавливая ее к стене рядом с вмятиной, оставленной его кулаком.
Ее следующий шаг был инстинктивным и быстрым, и ее палочка оказалась у его горла, упираясь между кадыком и веной, пульсировавшей от переполняющего его гнева. Она вызывающе посмотрела ему в глаза, не давая ему отважиться понукать ею и далее. Гермиона не сомневалась ни секунды, что сможет заклясть его, и глазом не моргнув, если он продолжит испытывать ее хрупкое терпение, но его но его глаза едва заметно замерцали металлическим блеском, а хватка на запястье осталась твердой.
–Ну же, Грейнджер.
Именно его уверенность ошеломила ее больше всего; это побудило ее волшебство пролиться из палочки и опалить его кожу.
– Ты конченая сука! – крикнул он, пятясь назад, спотыкаясь и хватаясь за свежий ожог на шее. – Ты заплатишь за это...
– Я сыта тобой по горло, – сказала она, по-прежнему направляя волшебную палочку на блондина. – Возвращайся к себе в комнату и поспи...
– Даже не пытайся мной командовать, мерзкая...
–Я ухожу, – сообщила Гермиона уверенным тоном, несмотря на то, что гнев так и просился вырваться наружу с ее словами. – Так что у тебя будет несколько часов безмятежного сна. Предлагаю тебе потратить их на...
– Тогда проваливай уже, – прорычал он, поворачиваясь к ней спиной и отправляясь в свою комнату.
Захлопнулась еще одна дверь, и на этот раз она позволила себе дрогнуть.
Ей нужно было выбраться отсюда. Гостиная заполнилась новыми, чуждыми запахами, и она почувствовала себя подобно затравленному барсуку, выкуренному из своей норы. Оторвав взгляд от его двери, она бросилась к себе в спальню и переоделась так быстро, насколько физически была способна. Одетая в джинсы и удобный джемпер, защищающий от холода, она быстро оставила свой дортуар и направилась в библиотеку.
Путь оказался намного дольше, чем ей помнилось; редко встречавшиеся в коридорах студенты наблюдали за ней. Она могла бы поклясться в этом. Но они не могли знать о ее гнусном госте... ведь так? Однако, их пристальные взгляды говорили об обратном, и она ускорила бешеные шаги, пока пока окончательно не перешла на бег. А затем она угодила прямо в высокую стену из плоти; но, по крайней мере, этот кто-то был достаточно вежлив, чтобы поймать ее, не дав упасть.
– Невилл, – выдохнула она, восстанавливая равновесие. – О, слава Богу...
– Гермиона, – сказал он с явным беспокойством. – Ты в порядке? Ты...
– Я в порядке, – бросила она, заправляя выбившиеся волосы дрожащими пальцами. – Извини, я не смотрела, куда я...
–Ты действительно бледная, – отметил Невилл. – Ты больна, плохо себя чувствуешь?
– Нет, я не больна, – она покачала головой, фальшиво улыбаясь. – Просто я еще не позавтракала.
– Мы сто лет тебя не видели, – сказал он, и она поняла, как он возмужал. – Вчера Джинни и Луна говорили, как соскучились по тебе...
– Я знаю, что в последнее время я была никудышной подругой, – она вздохнула, опустив глаза. – Мне очень жаль, я просто пыталась помочь Гарри и Рону...
– Тебе нужно отдохнуть, Гермиона, – сказал он ей. – Это не хорошо для тебя, и ты действительно плохо выглядит. Давай все встретимся за ужином, позже?
Она была слишком уставшей, чтобы протестовать.
– Хорошо, – промямлила она, довольно улыбающемуся другу. – Буду ждать тебя в Большом зале.
Она проскользнула мимо него, не дожидаясь реакции, и вновь побежала в библиотеку, вздрагивая всякий раз, когда голодное рычание грома вибрировало по коридорам. Но все было хорошо; сейчас она могла видеть цель. Она бросилась к двери и насладилась глубоким вдохом, наполнившим по-прежнему клокотавшую от нервов грудь.
Ее глаза окинули взглядом пустые стулья и заброшенные столы, инстинктивно понимая, что на всем этом огромном пространстве она снова была одна. Даже мадам Пинс проводила меньше времени со своими драгоценными книгами и фолиантами, предпочитая оставаться в обществе профессоров.
Некоторым людям было необходимо находиться среди других людей, чтобы отвлечься от страха и горя.
Она предположила, что большинство сочло более уместным наслаждаться компанией близких вместо подготовки к экзаменам, которые могли никогда не настать. Возможно, даже она бы пренебрегла своим любимым хобби, если бы могла провести время в обществе тех, кого на самом деле любила. Но она не могла...
Гермиона прошла к столу, за которым обыкновенно располагалась, стоящему поодаль от Запретной секции. Он был спрятан среди редко используемых книжных полок, давая ей так необходимое уединение, позволяющее откинуть в сторону все тревожные мысли и полностью окунуться в книги. Это было ее убежище.
Затерявшись в соблазнительных страницах, отмеченных чернильными поцелуями, она могла забыть обо всем на свете.
При помощи Акцио она призвала последний изученный ей текст по крестражам, и начала читать, мечтая, чтобы насмешливое лицо Малфоя исчезло из ее головы. По крайней мере, хоть на некоторое время.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Драко втащил сундук в свою комнату и критически изучил его содержимое. Ну, все могло бы быть значительно хуже. Хоть основную массу одежды составляло барахло, которое он сам бы себе никогда не выбрал, по крайней мере, среди материалов не было ни одного ужасающего намека на красный или золотой. Покопавшись внутри сундука, всего он нашел несколько пар черных брюк, белые и черные рубашки и еще три или четыре джемпера в черном и сером цветах. На дне ящика лежали простые жилеты и набор стандартных мантий волшебника, а так же черные ботинки, носки и нижнее белье.
Это было больше, чем он ожидал, но меньше, чем надеялся получить.
С горькой усмешкой он начал раскладывать вещи в шкафу маггловским способом. Мерлин, он скучал по своей палочке. МакГонагалл с таким же успехом могла оторвать одну из его конечностей. Чертова корова.
Его палочке удавалось хоть как-то его занимать, пока он был заперт в лачуге со Снейпом; занимался ли он просто усовершенствованием своего колдовского мастерства и навыков по трансфигурации или практиковался в новых заклинаниях; это всегда помогало ему скоротать время. А теперь тощая старая карга отобрала то единственное, что он мог использовать для отвлечения себя во время пустых часов небытия.
Он переоделся, а затем просто сидел на своей постели Мерлин знает сколько времени, пытаясь придумать, чем бы заняться.
Он был не дурак; он знал, что его бездействие и заключение окажут на него разрушительный эффект. Его сон уже был предан содомии, и это был только вопрос времени, когда его ум начнет замыкаться в себе. Он прочёл бесчисленное множество историй о глупых волшебниках, которые запирались в кабинетах и в итоге сходили с ума после созерцания одних и тех же четырех стен, и только стен.
Ему был необходим сдерживающий фактор; нечто, на чем можно сосредоточиться, что даст ему хоть какую-то цель. И не имеет значения, насколько незначительной она может показаться.
Драко направился в гостиную, а затем зашел в кухню и начал бессмысленно открывать дверцы шкафчиков. Они были полны продуктов, но он понятия не имел, как приготовить их без магии.
Он остановился на двух зеленых яблоках и медленно просканировал окружение. Его глаза цвета бури задержались на множестве полок, практически сгибающихся под весом различных книг. Он смотрел на них в течение долгих минут, разумно решив, что чтение было бы идеальным способом занять себя.
Но нет. Это были книги грязнокровки. Он не хотел касаться ее вещей, если выбор был за ним.
Он продолжил изучать комнату, вгрызаясь в спелые фрукты, и начал рассеянно считать.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Она не встретилась со своими друзьями на обеде.
Это было сознательное решение, о котором она сожалела спустя несколько часов, но она честно полагала, что нашла кое-что интересное. Тем не менее, забыв, что французский и латинский переводы слова "crux" имеют совершенно разные значения.
Она быстро заскочила на кухню, чтобы забрать продукты, о которых просила ранее, и захватить бутерброд с ветчиной; но больше она не покидала библиотеку. Она едва заметила, когда день, наконец, начал приближаться к вечеру. Среди скрипящих книжных шкафов время теряло свои границы. Но когда ночь покрыла небо и Люмос начал колебаться вместе с ее сосредоточенностью, она решила, что было бы лучше вернуться в свою комнату.
Уставший взгляд на часы сообщил ей, что уже полночь, и это было еще одним разочарованием дня, проведенного без какого-либо результата. В своей неспособности полностью отдаться выполнению задачи она винила отголоски спора с Малфоем, но учитывая все это, ее бессонница вряд ли поможет делу.
Таща ноющее тело обратно в комнату, она позволила себе облегченно вздохнуть, когда обнаружила, что дортуар погружен во мрак, а никаких следов слизеринского ублюдка, что должен бы был задыхаться в камере Азкабана, не наблюдается.
Пробормотав заклинание, чтобы осветить комнату, она принялась раскладывать пищу в соответствующие шкафчики и приготовила себе большую чашку чая. А затем она почувствовала на себе острый, словно вонзающий в затылок осколки, взгляд.
Она развернулась с испуганным вздохом и опрокинула чашку с горячим напитком, обнаружив его стоящим прислонившимся к дверному проему и наблюдающим за ней со свежей порцией раздражения. Он внимательно смотрел на нее, словно волк, пропустивший два приема пищи. Он ждал ее возвращения; неизбежная скука разожгла идею развязать с нею ссору в тот самый момент, когда она вошла в дверь.
– Нервишки пошаливают, Грейнджер, – спокойно отметил он, скрестив руки на груди. – Я заставляю тебя нервничать?
– Меня от тебя тошнит, – прямо заявила она, ее слова хрустели от искренности, которой они были пропитаны.
– Поверь, это чувство взаимно, – прорычал он. – Ты снова шумишь...
– Заткнись и вали спать.
– Нанеси на мою комнату заглушающие чары...
– Нет! – прокричала ведьма, её грудь вздымалась от частого дыхания. – Я ясно дала понять, что я не стану тратить на тебя свою магию!
– Нет, станешь, – спокойно ответил он, сделав несколько шагов и эффектно обойдя ее. – Я не должен был тебя слушать...
– Ну, не повезло, – отрезала она, ударяя ладонями по кухонному столу между ними. – Это моя комната! И это Я не должна тебя слушать, или даже смотреть на тебя!
– Не повезло, – повторил Драко; морщинки на его лбу стали глубже от нетерпения. – Уладь все со старой сукой и окажи нам обоим услугу...
– Заткнись! – крикнула она, закрывая глаза и дрожа от гнева. – Просто держитесь подальше от меня, Малфой.
– И как, блять, я должен это сделать? – начал он ответную атаку. – В том случае, если ты не заметила, я не могу покинуть твое маленькое дерьмовое жилье, и это едва ли самая просторная комната.
Ее взгляд мерцал глазурью надвигающихся слез, но она поборола их прежде, чем он смог это заметить.
– Тогда просто оставайся в своей комнате!
– Нет, – высокомерно прервал он, опираясь руками на стол и опуская к ней свое лицо. – Нет, я считаю, что наблюдать за тем, как ты корчишься, – слишком забавно, грязнокровка.
– Неужели ты честно думаешь, что это глупое словечко все еще задевает меня? – спросила она с нахмуренными бровями. – Ты действительно веришь, будто бы мне есть дело до того, что ты думаешь?
– Я считаю, что ты очень озабочена тем, как люди воспринимают тебя.
– Ты – не люди! – рявкнула она, еще раз ударив ладонями по крышке стола. – Ты просто... просто...
– Продолжай, Грейнджер, – призывал он обманчиво привлекательным голосом. – Что именно ты чувствуешь ко мне? Мне любопытно.
Она сделала паузу и, совершив пару горячих вдохов, окинула взглядом его резкое и выжидающее лицо. Его галечно-серые глаза были тверды, словно кварц; холодные и нечитаемые. Он не дрогнул, просто ждал ее ответа. Он хотел знать? Отлично, это жгло ее под кожей дольше, чем он мог постигнуть; дольше, чем она могла вынести.
– Ты самый избалованный и эгоистичный человек, которого я когда-либо знала, – спокойно сказала она, выделяя каждый острый слог. – Ты ничего не сделал в своей жизни, зато оскорблял людей. Ты не узнаешь и настоящего друга, даже если столкнешься с ним нос к носу, потому что ты слишком занят, взирая на все это сверху вниз, чтобы заботиться...
Он фыркнул.
– Я, да будет тебе известно...
– Я не закончила! – выплюнула она, направляя на него волшебную палочку. – В течение многих лет тебе только и удавалось, что избежать участи превратиться в точную копию своего отца, злобного...
– Ты не станешь говорить о моем отце,– крикнул он, слишком разъяренный, чтобы обращать внимание на палочку, обращенную ему на грудь. – У тебя, блять, нет чертовых прав...
– Ты хотел узнать мое мнение! – возразила она. – Я всегда знала, что ты мелкий подлый ублюдок, но я никогда не думала, что ты настолько извращен, что станешь Пожирателем Смерти! Гарри знал! Пытался нам рассказать, но нет! По каким-то идиотским причинам, я думала, что в тебе осталась маленькая толика порядочности, и я ошиблась...
– Первый раз за...
– И ты превратился в то, что все ожидали, – она проигнорировала его, отстраняясь и делая несколько сердитых шагов в сторону. – Ты стал последователем Волдеморта и жалким подобием человека, потому что даже это ты не смог выполнить правильно!
Он зарычал. Вот он, еще раз кинуто ему в лицо, его провал.
– Ты закончила?
Она бросила на него ожесточенный взгляд, и он отметил, что это был самый глубокий взгляд из всех, что она когда-либо осмеливалась бросать на него ранее. Хорошо. За ее раздражением было чертовски весело наблюдать.
– Ты больной и злобный, – зашипела она, чувствуя как магия трещит между ними, когда она пыталась успокоить свои разгорающиеся эмоции. – Ты всегда таким будешь, и я нахожу это весьма печальным. Ты хотел знать, что я чувствую к тебе? Жалость. Если бы ты мог позволить себе стать тем, кто ты есть на самом деле.
Другой гортанный рык задрожал где-то глубоко в его горле.
– Предсказуема, как и прежде, Грейнджер, – небрежно произнес он. – Всегда убеждена, что хорошее есть в каждом...
– Не в каждом, – прошептала она, и голос ее звучал почти несчастно. – Не в тебе. Уже нет.
– Ну, по крайней мере, ты научилась не заманивать себя в ловушку разочарования, – он скучающе пожал плечами и приподнял брови, когда она сделала несколько шагов в сторону от него. – Куда ты идешь?
– Спать, – пробормотала она, бросив на него еще один взгляд золотисто-пряных глаз. – Для меня эта тема исчерпана.
– Погоди-ка, – запротестовал он, подскочив, чтобы преградить ей путь. – Теперь моя очередь...
– Я думала, что ясно дала понять, – пробурчала она напряженными губами, – что мне безразлично твое мнение обо...
– Меня тоже не волнует твое мнение обо мне, – медленно проговорил он, выпрямляя спину и нависая над ней.
– Но ты спросил...
– Потому что я думал, что получится забавно, – сообщил он с жестокой ухмылкой. – И я был прав.
– Мне известно твое мнение обо мне, – утверждающе заявила она, изо всех сил пытаясь выглядеть беспечно. – Грязнокровка то, книжный червь это. Ты довольно предсказуем, Малфой...
– Я могу тебя удивить.
Мерлин! Будь проклято ее любопытство, в сотый раз возобладавшее над здравым смыслом.
– Ладно, – проворчала она, настороженно глядя на него и сильнее сжимая пальцы вокруг палочки. – Что ты испытываешь ко мне, Малфой?
– Ты вызываешь отвращение, – усмехнулся он с неожиданной враждебностью. – То, что мы должны дышать одним воздухом вызывает у меня рвоту. Ты омерзительна; словно тошнотворное пятно в магическом мире. Ты не заслуживаешь своей магии...
– Повторяющаяся ерунда, – она закатила глаза. – Я иду спать. Подвинься, или я заставлю тебя...
– Я только начал, – пообещал он мрачно, и нечто дикое и жестокое вспыхнуло в его каменных глазах. Она переступила с ноги на ногу, но не посмела отвести взгляд. Необходимо сохранить визуальный контакт. Контроль.
– Я не...
– Ты знаешь, что не заслуживаешь своей магии, – продолжил он, обнажая белые зубы в обвинительном рычании. – И именно поэтому ты так усердно работаешь, не так ли? Вот почему ты тратишь все свое жалкое время, изучая...
– Так уж случилось, что я люблю читать.
– Но ты ощущаешь необходимость, постоянно доказывать своё мастерство, – своим уверенным и снисходительным тоном Драко заставил ее замолчать, – потому что ты знаешь, что твоя магия принадлежит тебе не по праву, – желанная неуверенность отразилась на ее лице, и его губы с удовольствием растянулись в победной усмешке. – Потому что знаешь, что ты ничто.
Ее губы дрогнули. Его ухмылка стала еще шире.
– И именно поэтому тебя по-прежнему убивает то, что я называю тебя грязнокровкой, – закончил он, смакуя свое самодовольство и с гордостью кивая. Он видел, как гриффиндорское упорство бьётся за власть над ее языком, поэтому он отошел в сторону и направился в спальню, удовлетворенный тем, что она была надлежащим образом оскорблена. Что ж, по крайней мере, мерзкому маггловсому отродью с успехом удалось обеспечить ему хоть какое-то развлечение этим унылым днем.
Его пальцы только успели коснуться латунной ручки двери, когда он ощутил горячий толчок в позвоночник, бросивший его вперед. Он полетел головой вперед, ударяясь в смежную стену, и гулко выдохнул, когда соскользнул по холодной поверхности. Последствие толчка по-прежнему ощущались на его коже, но он знал, что вскоре боль сменится ускоренным сердцебиением или тяжелым дыханием.
Он поднял голову с непреклонным намерением наброситься на Грейнджер и впечатать ее в стену, но он едва ли мог уловить размытые очертания фигуры в ее комнате, прежде чем пронзительный удар закрывающейся двери на мгновение оглушил его. Боль утихла после нескольких секунд; остались лишь едва заметная шишка на лбу и боль в спине. Он быстро собрался и встал на ноги, а затем медленно осмотрел комнату; его расширенные зрачки вновь сфокусировались на книжных полках.
Ах, да. Вот то, что отвлекало его до возвращения грязнокровки.
Он всегда ладил с числами, и решил, что счет поможет сохранить ему рассудок.
В гостиной Грейнджер находилась сто одна книга; пятьдесят шесть черных, сорок красных, три синих и две зеленых. На переплетах в общей сложности было четыреста шестьдесят слов, за исключением имен авторов. Он дважды проверил информацию и сохранил у себя в голове. Пристальный взгляд Драко продолжил блуждать по комнате в поисках следующего проекта для завтрашнего подсчета. Его очередного задания по сохранению здравомыслия.
Но затем взгляд автоматически упал на ее дверь, и он почувствовал, как гнев поднимает тонкие волоски на теле и проникает в поры. Как бы развлекательно все это ни было, девчонка вывела его из себя. Он еще найдет, что будет подсчитывать завтра.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~

Закрыв дверь, Гермиона осела на пол и торопливо пробормотала заглушающее заклинание, после чего позволила себе захлебнуться в рыданиях. Мерлин милостивый, она ненавидела его. Ненавидела его! Она грубо смахнула предательские слезы и, спотыкаясь, на дрожащих ногах пошла к своей кровати.
За всю ночь она не сомкнула ни глаза. Ее злость на скользкого слизеринца не отлипала от нее, пока с темно-синим утром на горизонте не показались первые птицы. Она презирала птиц.
И это был лишь первый день.

Глава 4. Счет

От нас: Дорогие читатели! Хотим обратить ваше внимание на то, что в первую очередь перевод новой главы будет выкладываться в нашей группе, и лишь затем размещаться на сайтах и в Дневнике.

И напоминаю о конкурсе, информацию о котором вы можете найта в теме vk.com/topic-41929441_26875047


Драко проснулся на рассвете.

Ему снова снилась Астрономическая башня. Обстановка вокруг, звуки и запахи – все это безжалостно изводило его; столь яркое и живое. Даже его подсознание стремилось подразнить его красочными воспоминаниями; пробираясь глубоко в мозг, пока он спал, заставляя сцену повторяться снова и снова в его голове. Они приходили каждую ночь, одни более жестокие, чем другие, но всегда одни и те же. Ночные кошмары. Они мучили его. Не давали ему забыть.

Провал.

Провал.

Провал.

Он застонал в слишком мягкую подушку и перевернулся, щурясь от цепких солнечных лучей. Осеннее солнце раздражало и согревало лицо своим теплом, и ему это не нравилось. Оно было слишком ослепляющим и обманчивым; дурачило безнадежных глупцов, заставляя поверить, что за окном было вовсе не морозно. Когда Драко откинул одеяло и встал босыми ногами на жесткий пол, он явственно почувствовал, как холод ползет по коже.

Малфой дернул плечами, облаченными в мантию, которую ему дали, чтобы побороть холод, расправляя ее поверх белья и пижамной куртки. Мерлин милостивый, МакГонагалл могла бы обеспечить его нормальной пижамой, которая действительно согрела бы его в этот жуткий холод. Он выглянул в окно, но все, что увидел, были черепица, кирпичи и небо цвета меди, не слишком приветливое к солнцу. Какой смысл в окнах, если в них ничего не видно? Тупые гриффиндорцы.

Затем он понял, насколько тихо было вокруг; тишина, звенящая у него в ушах, слегка разбивалась лишь о далекое пение птиц. Драко в замешательстве изогнул бровь, понимая, что нечто в глубине его сознания говорило, что он уже просыпался сегодня. Если это все еще было сегодня.

Да, он определенно уже просыпался. Он мог ощутить шепот воспоминания, скользящего по нервам. Его снова разбудила грязнокровка со своим гребаным душем и громкими шагами. Малфой даже не забыл пробормотать список сочных ругательств в матрас, пока слушал ее шумные движения; всего четыре ругательства разделяло его от того, чтобы вскочить и выбежать из своей комнаты, ведомого весьма опасными намерениями. Но затем дверь со щелчком закрылась и звуки стихли.

Она ушла. Блять, ну, наконец-то.

Тепло и покой позволили ему вновь задремать. Вернуться к кошмарам.

Покинув постель, Драко выскользнул из комнаты в поисках какого-либо занятия и хоть чего-то съестного. Он налил себе стакан молока и взял хлопья, которые Грейнджер, должно быть, оставила, как напоминание о том, что ему стоило бы изучить несколько способов приготовления пищи без волшебной палочки, если он желал хоть когда-нибудь получить горячую еду. О том, чтобы попросить об этом Грейнджер, не могло быть и речи.

Малфой занимался приготовлением второй порции завтрака, когда его глаза остановились на часах, и он взволнованно выдохнул. Сейчас было вовсе не утро; и никакой не завтрак. Стрелки показывали почти три дня; официальный знак того, что привычный распорядок сна был утерян вместе с его палочкой. С его гордостью.

Глаза Драко обратились к входной двери; зная, что это было абсолютно бессмысленно, он поставил пиалу с хлопьями на стол и решил-таки попытать удачу. В то мгновение, когда пальцы коснулись ручки, искры пронзили всю его руку; они трещали в венах, расползаясь пламенными языками.

– Дерьмо, – выругался он, глядя на красные ожоги, венчающие кончики пальцев. С покорным вздохом Малфой вернулся в кухню и открыл кран с холодной водой, чтобы успокоить жжение на коже.

А затем его взгляд упал на кухонную плитку. И он начал считать.

Нужно чем-то заняться... Нужно оставаться постоянно занятым...


~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~


– Ты какая-то притихшая, – Невилл нахмурился, пристально глядя на нее. – Ты в порядке, Гермиона?

Ее губы растянулись в наигранно смелой улыбке.

– Все хорошо, – уверила она ровным голосом, водя руками по учебнику, который держала перед собой в защитной позиции. – Мне нужно сдать эссе по Нумерологии, и я просто пытаюсь думать.

Технически, это не было ложью, и она дописала свое эссе четыре дня назад. Она ожидала наступления момента, наполненного неловким молчанием между ней и друзьями, когда согласилась поужинать вместе с ними в Большом зале, и целенаправленно подготовила отговорку, которую могла бы использовать для отвлечения от себя внимания. Кто осмелится оспаривать ее тягу к знаниям?

Симус, Дин, Джинни и Луна были явно удивлены, когда она вошла в Большой зал с Невиллом, и предприняли тщетные попытки увлечь ее беседой. Она была благодарна им за усилия. Правда, она была благодарна; но без ее участия разговор между четырьмя гриффиндорцами и одной когтевранкой выглядел достаточно неловким. Они вскользь задевали тему войны, Волдеморта, и это раздражало ее. Но этим утром Гермиона жаждала компании; общества людей, которых она понимала и могла смело назвать друзьями. В конце концов, не было ничьей вины в том, что неспокойные времена могут вносить напряжение в отношения; но сидеть рядом с ними казалось таким правильным.

Она просто кивала им и давала односложные ответы, изредка комментируя для создания иллюзии живой беседы.

– Никто особо не старается, чтобы написать свои эссе, – тихо проговорил Невилл, и остальные, даже если и расслышали его, не прервали разговора о квиддиче. – По-моему, каждый считает, что сейчас это немного бессмысленно. Но, зная, как ты относишься к занятиям, мне не следует удивляться.

Она искренне обожала Невилла и его неуклюжую непосредственность. Он был таким милым, что иногда заставлял ее сердце сжиматься от боли, и она знала, что не согласилась бы встретиться со всеми, если бы его здесь не было.

– Это помогает отвлечься, – пояснила она, слегка пожав плечами.

Невилл согласно кивнул, прежде чем Симус позвал его по имени, вновь вовлекая в разговор... О, черт, она понятия не имеет, о чем идет речь. Гермиона сделала вид, что вернулась к диаграммам на странице книги, но затем поймала себя смотрящую сонным взглядом на слизеринский стол.

Разумеется, тот был пуст.

Из двухсот пятидесяти вернувшихся студентов только тридцать два носили зеленый галстук. Все были четверокурсниками, а то и младше; они питались и общались с другими учениками, разбившись на небольшие группы. Никто из них не хотел быть связанным со стереотипами своего факультета, и они делали все возможное, чтобы избежать ассоциации со змеей на их гербе. Насколько она знала, слизеринцы даже не спали в подземельях, вместо этого заняв запасные кровати в спальнях других факультетов.

Это было очень печально.

Они отчаянно старались избежать подозрений и плохого впечатления, хотя их присутствие в Хогвартсе само по себе было достаточным доказательством их несогласия со взглядами Волдеморта. Будучи такими же, как все остальные, они надеялись на безопасность и молились, чтобы все поскорее закончилось.

Гермиона возненавидела Малфоя еще больше; за его непостоянство и соответствие стереотипам, которые достались с наследием Салазара. Ее взгляд провальсировал по столу, чтобы остановиться на месте, за которым она видела его сидящим в последний раз.

Она вспомнила, как ужасно он выглядел на шестом курсе, и отругала себя за излишнюю наивность, помешавшую заметить признаки надвигающейся беды. Грейнджер помнила свои комментарии на его счет, которые высказывала Гарри; помнила то, что выглядела почти обеспокоенной. Как она могла оказаться такой незрячей?

– Гермиона, – мягкий девичий голос вытащил ее из прошлого в настоящее, и она повернулась к Луне. – Ты в порядке? Ты выглядишь немного отстраненной.

Она боролась с желанием сощуриться на полный иронии комментарий.

– Я в порядке, Луна, – вздохнула она, указывая на книгу. – Просто немного трудно сосредоточиться на задании. Пожалуй, мне стоит пойти в библиотеку.

– Уже? – нахмурилась Джинни, и Гермиона отметила подлинность ее беспокойства. – Ты едва притронулась к еде.

Грейнджер взглянула на наполовину съеденное "Воскресное Жаркое".

– Я не очень-то голодна, – она пожала плечами, отодвигая тарелку в сторону. – Я довольно плотно позавтракала.

Она видела нежелание друзей верить ей и не могла их в этом винить. Она знала, что потеряла в весе, когда Гарри и Рон ушли; но она похудела не настолько сильно, чтобы ее можно было обвинять в голодании или сокращении своего рациона; просто она питалась в неположенное время. Все снова сводилось к бессоннице. Возможно, ей стоит принять предложение Слизнорта и воспользоваться зельем Сна-Без-Сновидений.

– Составить тебе компанию в библиотеке? – серьезно спросил Невилл. – Думаю, я мог бы поработать над своим эссе по Гербологии.

– Не нужно, все нормально, – она покачала головой, вставая из-за стола. – Я знаю, ты не любишь библиотеку, и ты еще не закончил ужинать.

– Я мог бы зайти позднее, – предложил он, нанизывая фасоль на вилку. – В любом случае, было приятно тебя увидеть, Гермиона.

– Очень приятно, – кивнула Джинни, сопровождаемая соглашающимся мычанием Симуса и Дина. – Мы увидимся завтра?

Нет.

– Я постараюсь, – она тихо выдохнула, робко улыбаясь друзьям. – Была рада со всеми вами повидаться.

Она собрала свои вещи и повернулась, чтобы уйти, деликатно помахав на прощание рукой. Гермиона слышала, как их уже притихшие голоса разносятся среди Большого зала; когда она ушла, все начали обсуждать, насколько плохо она выглядела – никаких сомнений. Они будут говорить о темных кругах под ее налитыми кровью глазами, о том, что ее кожа стала бледно-серой. Ничего несправедливого или удаленно напоминающего предательство. Лишь правда. Лишь слова беспокойства.

Возможно, она почувствовала бы себя виноватой, если бы ее тело могло вместить еще больше отрицательных эмоций.

Но оно не могло. Мысли о Малфое в значительной степени заполнили ее до краев острыми переживаниями в сочетании с невыразимым одиночеством и щепоткой отчаяния от того, что она лишилась комнаты.

Былая надежда все еще не покинула Гермиону; просто вспышка оптимизма из-за глубины её сердца, которое отказалась погибать. Иногда она отчаянно цеплялась за него, но уже в следующий момент проклинала. Это и поддерживало на плаву, и наделяло силами в ночных попытках прочитать все о крестражах, а также заставляло продолжать обучение с МакГонагалл.

Да, надежда по-прежнему была с ней. Просто иногда казалось, что она бесследно исчезла...

На этот раз библиотека была полна жизни. Несколько третьекурсников столпились вокруг стола и обсуждали задание по Зельям, другой стол был занят учениками четвертого курса. Мадам Пинс сидела на своем обычном месте, уткнувшись носом в книгу, не забывая следить за студентами поверх страниц. Гермиона кивнула угрюмой библиотекарше, а затем окинула помещение неуверенным взглядом.

Она заметила еще одну компанию учеников за книжным шкафом и решила, что библиотека слишком многолюдна. Гермиона нуждалась в одиночестве. Она направилась к Запретной секции и взяла с полки две необходимые ей книги, решив, что не стоит здесь оставаться, если ей хочется спокойно почитать. Она положила тяжёлые тексты в сумку и направилась к выходу на улицу, но погода едва ли располагала к чтению на природе.

Гермиона просто хотела вернуться в свою комнату и свернуться калачиком на диване с чашкой горячего шоколада в компании книг.

Но там был он.

Ее брови приподнялись от решимости. Что ж, она не будет изгнана из своей собственной комнаты этим ублюдком. Она противилась этому. Почему она должна изменять свой распорядок дня из-за какого-то Малфоя? Если этот раболепный кретин снова начнет издеваться над ней, всегда можно запереть его в спальне. Грейнджер быстро произнесла заклинание для маскировки книг и покинула библиотеку; ее разум предупреждал, что не слишком умно давать ему знать об объекте ее изучения. Если мелкий нахал обнаружит это, а затем каким-то образом сможет сбежать, без сомнения, он сразу же рванет к Волдеморту, ожидая, что его погладят по головке за срыв планов Гарри и Рона.

Ее шаги по направлению к дортуару были смелыми и решительными, наполняя ее адреналином и готовя к противостоянию. Произнеся пароль к главному входу, ad lucem[1], она распахнула дверь, толкнув ее сильнее, чем было необходимо; глаза мгновенно нашли его. Что бы она ни ожидала увидеть, это было совсем не то.

Малфой сидел на столе, разделяющем жилую площадь и кухню, упершись в него руками. Его плечи были расслаблены, а голова слегка наклонена в сторону; он рассеянно постукивал пальцем по поверхности стола из красного дерева. Драко не заметил ее, даже после того как Гермиона с тихим ударом закрыла дверь и сделала несколько небольших шагов по комнате.

Она вытянула шею, чтобы суметь увидеть правую сторону его лица, понимая, что знакомый хмурый вид, омрачающий его черты, по-прежнему был на месте. На мгновение она задумалась: как столь взволнованное выражение может быть постоянным, но потом поняла, что уголки ее рта едва ли поднимались за последние несколько недель. Его понурость не обязательно значила сердитость, скорее, Малфой был сконцентрирован на чем-то.

Гермиона присмотрелась поближе, как будто он был редкой и опасной птицей, на которую она случайно наткнулась. Проследовала за его твердым взглядом в никуда, обращенным на стену, облицованную белой плиткой. Ее губы разомкнулись, а на лице появилось выражение раздраженного замешательства.

Что за...

– Что ты делаешь, черт побери? – резко спросила она, наблюдая, как Малфой вздрогнул от неожиданности и поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Ах, вот и гнев. Очевидно, в некотором роде она его побеспокоила, и по этой причине он был в ярости. Ее янтарные глаза сверкнули на плитку еще раз, чтобы увидеть, вдруг она что-то упустила, но там не было ничего, кроме редких пятен на белой керамике.

– Проклятье, Грейнджер! – взревел Драко, плавным движением спрыгивая с деревянной столешницы. – Я сбился со счета, тупая...

– Со счета? – повторила она, инстинктивно положив руку на палочку в кармане. Он не подошел к ней, как Гермиона того ожидала, просто переместил свой вес с ноги на ногу и пристально посмотрел на нее, оставаясь на расстоянии около пятнадцати метров. И все равно он был слишком близко. – Что ты...

– Какого хрена ты здесь делаешь? – отрезал Малфой.

– Я здесь живу, – прошипела Гермиона, подходя к дивану и опуская на него тяжелую сумку. – И у меня есть дела, которыми необходимо заняться, так что оставь меня одну.

– И куда же именно мне уйти? – возразил тот, скрестив руки на груди. Он развернул плечи, будто бы готовясь к драке, и она могла видеть, как мышцы ритмично колеблются под горловиной серого поло.

– Мне это совершенно безразлично, – решительно ответила Грейнджер. – Отправляйся в свою комнату...

– С чего бы это? – зарычал Драко, расчетливо глядя на нее. – Ты можешь приходить и уходить когда угодно, так что это ты должна отправиться в какое-либо иное место...

– Это моя комната, Малфой! – завопила Гермиона, демонстративно сжимая кулаки. – Ты находишься здесь лишь потому, что Ордену тебя жалко!

Он зарычал.

– Я здесь потому, что вы, чертовы идиоты, не можете заниматься своими делами! – прокричал он. – Всегда суете нос, куда не следует, считая, что помогаете...

– Мы помогаем тебе!

– Что же, мне не нужна ваша ебучая помочь! – закричал Драко, его голос громкими раскатами зазвучал под древними сводами комнат. – Я никогда не желал вашей помощи...

– Но ты ее получил, – спокойно перебила она, не в состоянии скрыть высокомерие в голосе. – Так что перестань жаловаться, словно избалованный мальчишка, которым ты и являешься, и...

– Съебись...

– Я жду, когда ты съебешься, – ответила Грейнджер. – Я должна выполнить работу...

– Почему бы тебе не пойти в свою комнату? – ехидно спросил Малфой, делая широкий шаг в ее направлении. – Или еще лучше, вали в Башню к своим конченым друзьям...

– Я не должна...

– Почему вы, гриффиндорцы, всегда стараетесь все усложнить? – совершенно серьезно спросил Драко. – Ты всегда гоняешься за неприятностями, и, черт, это настолько глупо. А потом вы удивляетесь, почему люди всегда пытаются убить вас...

– Я могу понять, что тебе трудно осознать, – медленно проговорила Гермиона, вздернув подбородок, – что мы достаточно смелы, чтобы постоять за то, во что мы...

– Не поучай меня, Грейнджер, – он закатил глаза. – Храбрость, да пошла она в задницу. Ты и все беспомощные идиоты, давно переступившие границу с глупостью...

– Не смей называть меня глупой, – нахмурилась она, убирая руку из кармана, чтобы обвинительно указать пальцем в его сторону. – Я не...

– Очень хорошо, – пробормотал он, на секунду остановившись. – У тебя, возможно, и есть пара извилин, но Сиротка и Нищеброд чертовски бесполезны...

– Не называй их...

– Я много чего могу сказать о вашей дрянной компашке, – продолжил он, делая еще один шаг в ее направлении. – Эта чертова грязнокровка обладает мозгами!

Маггловский инстинкт, пульсирующий в ее крови, вынуждал схватить кружку на столе и швырнуть в него. И она сделала это; этот бросок стал самым сильным и яростным в её жизни. Но он успел уклониться. Сволочь. Гермиона наблюдала, как кружка разбилась о стену за его спиной. Белый фарфор дождем посыпался на деревянные половицы. Она сверкнула на него огненно-золотыми глазами, вибрирующими от необуздываемого гнева, когда увидела, как веселье озаряет лицо парня.

– Я не стану повторять еще раз, Малфой, – выплюнула она, сдерживая яростный импульс проклясть его сию же секунду. – Уйди в свою комнату и дай мне заняться...

– Задело за живое, Грейнджер? – самодовольно протянул он. – Это из-за грязнокровки или моего комментария о твоих дружках-долбоебах?

– Прекрати называть их...

– Почему бы тебе не пойти и не пораздражать их своим присутствием? – спросил он с легкомысленным взмахом руки.

– Заткнись, Малфой!

– Нет, я чертовски серьезен, – настаивал Драко, приняв немного заинтригованный вид, когда заметил, как задрожали ее губы. – Какого черта ты беспокоишь меня, а не Поттера и Уизли...

– Да, потому что их здесь нет! – выпалила Гермиона, зная, что сообщать ему об этом было не самым мудрым решением. Она сразу увидела, как его губы растянулись в ухмылке, и возмутилась, что ребята так просто покинули ее одну. С ним. – Их здесь нет, – повторила она более спокойным тоном, заставляя себя оставаться хладнокровной.

– Где...

– Как будто я собираюсь тебе об этом рассказывать, – усмехнулась она. – Просто оставь меня, Малфой, пока я...

– Настоящая классика, – усмехнулся он, облизывая губы, словно на самом деле мог попробовать ее разочарование на вкус. Видимо, оно было восхитительным. – Это, конечно, многое объясняет.

Она склонила голову.

– О чем ты говоришь?

– О том, что твое лицо всё больше напоминает избитую задницу, – просто сказал Драко, вальяжно приближаясь к ней с победной ухмылкой на устах. – О том, что ты выглядишь так, словно готова перерезать запястья...

Слишком далеко.

– Не будь смешным...

– Золотое трио разделили, – рассуждал он вслух. – Это должно быть больно, Грейнджер. Знать, что два человека, которые действительно могут постоять за тебя, просто взяли и ушли...

– У меня хотя бы есть друзья...

– Но они не здесь, правда? – напомнил он, цокая языком. – Должно быть, хреново лишиться возможности раздвинуть ноги для Уизли.

Гермиона оцепенела, но вышла из этого состояния с быстрым вдохом. Рон... Рон был другом. Ничего больше. Она надеялась на развитие их отношений и пожертвовала для него своей невинностью перед тем, как он ушел с Гарри. Это было... неприятно, и он не особенно хорошо со всем справился; для нее до боли было ясно, что их отношения зависели не от нее. Хотя некоторые из назойливых романтичных чувств к нему, казалось, еще жили внутри Гермионы. Возможно, после того, как вся драма войны уляжется...

– Наши с Роном отношения тебя не касаются, – вызывающе проговорила она, понимая, что молчала слишком долго. – Перестань быть таким...

– Может быть, ты предпочитаешь Поттера? – обвиняюще заявил он, с отвращением фыркнув. – Мерлин, вы втроем такие жалкие.

Гермиона хотела кинуть в него кружкой. Но нет. Она жаждала преимущества, которое не основывается на ее волшебных навыках.

Драко уже подошел ближе, и на мгновение она заметила, что от него пахло фруктовыми садами и сном. Его движения были слишком изящными и свободными, словно он тщательно все планировал, преследуя одну лишь цель – унизить ее. Пальцы Гермионы согнулись от желания обернуться вокруг волшебной палочки, но она хотела справиться с ним без магии. Она не могла проклинать его каждый раз во время спора, какой бы до смешного заманчивой перспективой это ни казалось. Гермиона была умной девочкой и с подвешенным языком, и могла с ним справиться. Она могла.

Она нуждалась в новом подходе, поэтому положила руки на бедра и попыталась отразить его дерзость. Ладно, он знал, что подрывало ее терпение, но у него тоже были слабости...

– Должно быть, для тебя так трудно, Малфой, – сказала она ровным голосом, обрадовавшись, когда он с любопытством приподнял бровь, – наблюдать, как у людей, которых ты считаешь отбросами, дела обстоят гораздо лучше, чем у тебя...

– Что ты...

– Гарри со своим квиддичем, – она начала гордо перечислять, достав палочку и играя с ней проворными пальцами. – Я со своими оценками...

– Ты намекаешь, что я завидую, Грейнджер? – спросил он резко, и его голос гулко отразился в горле. – Потому что я бы скорее...

– Это определенно многое объясняет, – небрежно продолжила она свои рассуждения, как будто обсуждая домашнее задание с другом. Гермиона невозмутимо постучала палочкой по ладони; ничего оскорбительного, просто небольшой жест, напоминающий ему, что магия на ее стороне. – Любая ненависть имеет свои истоки. Нам столь многого удалось достичь за последние шесть лет...

– Бля, поздравляю...

– И, насколько я помню, – она продолжила, с легкостью игнорируя саркастическое шипение Драко. – Ты до сих пор не сделал ничего особенно интересного... в своей жизни, Малфой...

– Заткнись, Грейнджер...

– А все, что ты пытался сделать, – Гермиона повысила голос, не в силах остановить себя теперь, когда предстоящая победа уже согревала ее, – всегда с треском провалилось...

– Забей...

– Я помню второй курс, – продолжала она, потирая подбородок с почти задумчивым видом, – когда ты упал с метлы и проиграл в квиддич Гарри. Разве твоего отца там не было?

Драко зарычал и подошел, чтобы схватить ее, но, когда она взмахнула палочкой в его направлении, он остановился.

– Я предупреждал тебя, никогда не обсуждай моего отца...

– Уверена, он был не слишком доволен, когда узнал, что твои отметки уступали отметкам грязнокровки, – сказала она, отметив, что его хмурое выражение лица стало более ожесточенным, когда она использовала унизительное для себя слово.

– Не говори о моем отце, – повторил Драко, понизив голос.

Гермиона дрогнула, когда заметила, что от него не исходило особенной угрозы; скорее, он выглядел раздраженным и, возможно, немного... уязвленным? Это сбивало с толка.

– Тогда не говори о моих друзьях, – пробормотала она, наконец, наблюдая, как сжимаются его челюсти; словно он принял немое соглашение между ними. В этот момент он выглядел немного более человечным, и она захотела ударить его еще раз. – Ты собираешься оставить меня в покое или я должна сама затолкать тебя в комнату?

Драко зарычал, но, к ее удивлению и недоумению, отошел на пару шагов назад. Но его глаза цвета дождевых облаков не отпускали ее, просто наносили удар за ударом, словно он пытался расплавить ее одной лишь силой мысли.

– Когда я выберусь из этого дерьма, – угрожающе зароптал Драко перед тем, как подойти к двери, – и верну палочку, я приду за тобой, Грейнджер.

– Даже не сомневаюсь, – кивнула она с отрепетированным безразличием.

Он осмотрел ее сверху вниз быстрым взглядом своих бездонных глаз. А потом, резким размытым движением исчез из виду, лишь предсказуемо хлопнув дверью. Гермиона смотрела на нее со слегка расширенными глазами и жевала нижнюю губу с гордой улыбкой, приподнимающей уголки рта.

Она это сделала. Ей удалось вынудить его оставить ее в покое, не используя магию. Грейнджер упала на диван, и почувствовала гордое хихиканье, вибрирующее в ее горле. Она его уделала, несмотря на предшествующие проблемы, когда Малфой решил задействовать мальчиков в качестве аргумента. Последнее слово осталось за ней. Она получила то, что хотела.

И пока Грейнджер не осознала всего, она позволила себе улыбку, которая впервые за долгое время не была вымученной; с тех самых пор, как она попрощалась с Гарри и Роном. Это было почти четыре недели назад.


~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~


Сучка...

Вернуться в замкнутое пространство; Драко мог бы поклясться, что эти четыре стены немного сместились. Комната определенно стала меньше, и это вызвало холодный пот, лижущий его лоб. Он был не прочь вернуться в гостиную и снова начать на нее кричать, но к чему бы это привело? Все, что сделает Грейнджер – станет злоупотреблять своей магией, и он вернется туда, где сейчас и находится, но, вероятно, с ощущением боли, которая сделает его день еще более мрачным.

Малфой закрыл лицо ладонями и царапающими движениями провел пальцами по волосам.

За свои семнадцать лет он никогда не чувствовал себя таким разбитым. Когда же его жизнь ухудшилась настолько, что он очутился здесь? Контролируемый, подобно агукающему младенцу, магловским отродьем. Он пытался избежать превращения в одного из тех безумных чудаков, что несли бред, разговаривая сами с собой, когда стены пододвинулись слишком близко.

Но все могло быть и хуже. Он мог бы остаться с Вислым. К настоящему моменту они бы определенно устроили кровопролитие. По крайней мере, Грейнджер не была безмозглой шнягой, и действительно могла поддержать спор аргументами.»

Он подошел к кровати и упал на простыни, положив локти на колени, и посмотрел на вытертые половицы. Его глаза переместились к прикроватной тумбочке, и Драко открыл ящик, заглядывая внутрь, чтобы найти там лишь позабытое перо и гриффиндорский галстук.

Возможно, он сможет использовать его, чтобы повеситься, когда все-таки сойдет с ума в этом месте. Когда стены...

Малфой схватил перо и провел пальцами по шелковистой поверхности. Он оглянулся на ящик, чтобы проверить, нет ли там чернил или пергамента, но в нем больше ничего не было. Драко улегся на кровать и поднес перо к спинке из красного дерева.

Он провел по темному материалу и нацарапал «М» и «Г», а затем разделил буквы горизонтальной линией между ними.

«М» для Малфоя. «Г» – для Грейнджер.

Драко мог бы предложить «M» для грязнокровки, если бы его фамилия не начиналась с этой же буквы.[2]

Хорошо, он признает, что Грейнджер выиграла этот спор, но он, безусловно, выиграл вчерашний. Вести счет казалось разумным, и это было нечто новое, что поддерживало его привычку к подсчету. Малфой нацарапал короткую линию под каждой буквой, чтобы указать соответствующие очки, и принес молчаливый обет, что она не получит больше ни единой отметки за все время его пребывания здесь.

Затем его глаза вернулись к полу, и Драко начал считать. Сначала доски, после – зазоры между ними.


~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~


[1] ad lucem – к свету (лат.); RPG по альтернативной вселенной Гарри Поттера, действие в которой происходят в современном волшебном мире: www.harrypotter-rpg.com/

[2] Грязнокровка (рус.) – mudblood (англ.).

запись создана: 18.08.2012 в 21:58

@темы: переводы, творчество, фанфики, Изоляция

---

Вечер с любимым мужчиной

Если меня спросят, сколько в моей жизни было мужчин, способных свести меня с ума, я отвечу, что их было не сосчитать. Я своеобразная проститутка, умирающая от меломанских оргазмов. Так что, если я и выйду замуж, то одним из претендентов в мужья определённо станет mp3-плейер, а если с ним не срастётся, - придётся ему ходить в любовниках.

Так или иначе, сегодняшний ночер я коротаю с одним из своих любимых мужчин.
Ах, как он поёт

@темы: настроение, музыка, мои тараканы с вашими не дружат

---

Написалось

Это, предупреждаю, случилось само. И если вы решитесь прочитать эту графоманскую истерию, умоляю, не ищите никакого смысла.
А лучше оставьте для хирожёппого автора комментарий

Собственно

ЭТО

Мы не виделись шесть лет. Шесть долгих лет. Я не ждала, но скучала, ничего не обещала, но надеялась. И вот встретились. В отделе супермаркета я стояла с тележкой и сгребала в неё с полок тампоны, прокладки и гели для душа, с нелепым пучком на голове, без макияжа, с обгрызенными ногтями и в майке на голое тело. В его тележке был элитный алкоголь, персики, клубника и бельгийский шоколад, пахло от него восхитительно-пряно, а от блеска начищенных ботинок болели глаза.
- Нина?
Я не должна была откликаться. По крайней мере, не та я, у которой в жизни было проблем больше, чем дней в году, а полученный крохотный аванс приходилось тратить на шампуни и салфетки. Мне следовало бы отозваться только в том случае, если бы на мне было прекрасное бельё, костюм из мягкой шерсти, уложенные локоны и аккуратный маникюр.
Он взял меня за руку и повторил моё имя с лёгким придыханием.
- Нина? Привет!
В горле стоял ком, но я кивнула, а потом ещё раз. Он засмеялся, засмеялся легко и хрипловато.
Потом подошёл ближе и обнял меня. Олвейсы, тампаксы, тайды и леноры стоят на полках, а между ними мы обнимаемся.
- Почему ты не звонила? – спрашивает он, делая шаг назад, чтобы разглядеть меня получше.
Рисковый парень, если учесть мой внешний вид.
Я снова пожимаю плечами и ругаю себя за это. Глупо, невероятно, неописуемо чертовски глупо.
- Я… Я звонила в твой день рождения и перед новым годом… Каждый год, - признаюсь я, и отвожу глаза. Чувствую себя паршиво.
Он запускает руку в волосы, что-то бормочет. Я хочу уйти, попрощаться и уйти, но не могу этого сделать. Он не позволит.
- Костя… - снова начинаю мямлить я, - Прости, мне нужно идти.
Меня ждут пустая квартира, остывший чай, сигареты и бесплодные попытки написать что-нибудь эдакое.
Я уже готова повернуть тележку, но он снова берёт меня за руку.
- Нет. Постой, Нина.
Я поднимаю голову, всматриваюсь в малахитово-зелёные крапинки в его глазах, отмечаю морщинки рядышком с висками, крошечную родинку на щеке, которую когда-то целовала, и мотаю головой.
Красное вино родом из Франции и дорогой шоколад этим вечером не для меня. И этот мужчина в красивом костюме и с уверенным взглядом тоже не для меня. От него пахнет силой, соблазном, а на кончике языка таится привкус греха. Я не почувствую его, потому что между нами шесть лет с неотвеченными звонками и письмами в шкатулке.
Он понимающе кивает, ловким движением руки вынимает из портмоне визитку и вкладывает в мою ладонь, потом одними губами шепчет «позвони» и чуть-чуть улыбается.
Конечно, мой дорогой Костя, я позвоню тебе. Трубку снимет платиновая блондинка в твоей рубашке после бурной ночи любви и капризным голосом выдохнет плебейское «алё».
Я грустно улыбаюсь своим мыслям и двигаю тележку в бакалейный отдел, в уме подсчитывая оставшиеся деньги на карточке. Выходит, что если взять кофе, две пачки творога и пакет молока, но остаться без шоколадных пирожных, можно выкроить на бутылку вина. Не такого элитного, как в его корзине, но гораздо более пьяного, чтобы отпустить себя и вымучить ещё хотя бы полтора десятка страниц.
Далеко за полночь, сидя на кухне с выключенным светом и докуривая последнюю сигарету, я с горечью осознаю, что не могу ничего написать. Дюжину раз я начинала страницу за страницей, а потом стирала и начинала заново, понимая, что вместо обещанного лёгкого романчика, у меня рождается исповедь пьяной неудачницы. Я не могу писать о любви, от которой внизу живота пляшут бабочки, а взгляд становится рассеянно-лучистым, потому что давно ничего такого не чувствую.
Снова начинаю жалеть и ругать себя, ставлю чайник, допиваю остатки вина прямо из бутылки и смертельно хочу курить. Можно достать из пепельницы окурки и раскурив их заново, лишний раз убедиться в своей никчёмности. Я решаю выйти в круглосуточный ларёк за пачкой мальборо, натягиваю куртку, влезаю в кроссовки. Стоя перед зеркалом в прихожей, смотрю на свой мобильный. Непонятно зачем, кладу его в карман, прекрасно понимая, что никто мне в третьем часу ночи не позвонит. И я не позвоню тем более.
Выхожу на улицу. Воздух пахнет прелой листвой и не оправдавшим моих ожиданий совсем ушедшим летом. Шлёпаю в ларек, ежась от холода и в очередной раз обещая себе бросить курить. В такт моим шагам в карманах весело позвякивает мелочь. Последняя, к слову мелочь, которую я намереваюсь спустить на сигареты.
У ларька в такой час людей нет, и это помогает мне в очередной раз ощутить своё одиночество. Лучше бы я не курила. Может быть, была бы счастливей. Господи, какой бред.
У сонной продавщицы прошу пачку мальборо и зажигалку, она молча протягивает мне в окошко сигареты, я высыпаю монеты на блюдечко и, не дожидаясь, пока она их отсчитает, отхожу. Сажусь на влажную от недавнего дождя скамейку, закуриваю и пытаюсь сгенерировать сюжет книги и его детали, но в голову лезут совсем невымышленные персонажи. Бархатистый смех, искорки в глазах, теплый ветер, привкус солёной морской воды на губах, запах костра, звездное небо, жаркие объятия, сбивчивое дыхание, шелестящий шёпот… Это всё было слишком давно, чтобы быть правдой. Я уже даже не уверена, что это когда-то было на самом деле. С моей-то фантазией…
Но бумажный прямоугольник в моём кармане как будто бы греет, оставляя и дальше моё сознание дрейфовать на грани воспоминаний и вымыслов. Губы растягиваются в глупой улыбке, я снова закуриваю и стараюсь держать руки подальше от карманов куртки. От обоих сразу, потому что в одном из них телефон, в другом – его визитка.
И опять море, ласковый шёпот, стрекот цикад, нежные губы, ароматы магнолий, пылкие поцелуи, шёлк платья, тесные объятья, его имя на губах…
Нет, я, конечно же, ему не позвоню. Не сейчас, не завтра, и не через год. И телефон я достала только для того, чтобы посмотреть на время. 3:46. Лезу за его визиткой, просто для того, чтобы узнать из каких цифр состоит его номер. Изучаю взглядом строгость букв. Большевицкий Константин Юрьевич. Всё верно. Никакого Костьки Большака из параллельной группы в джинсах и клетчатой рубашке. Снова улыбаюсь с горьким сожалением и прикладываю телефон к уху. Морально неустойчивая тридцатилетняя бесхребетная обнищавшая истеричка. Всё так.
- Да? – слышится мне из телефона откуда-то издалека.
- Это Нина.
Он молчит. Я тоже. Это глупо, неправильно и неприлично, - звонить чужому мужчине под утро и не знать, что сказать.
- Забери меня, - шепчу я, готовясь разреветься от жалости к самой себе.
Слышу, как господин Большевицкий прочищает горло, а потом спрашивает:
- Какой адрес?
- Понятия не имею, - говорю я ему, ощущая себя идиоткой гораздо больше, чем полминуты назад. – Я сижу на скамейке возле ларька, курю и до смерти скучаю по тебе, - продолжаю я, смирившись с тем, что ничего умного я сказать не в состоянии.
- А ларёк такой серый с синей крышей? – спрашивает Костя и мне слышно по голосу, что в этот момент он улыбается.
- Угу.
- Только никуда не уходи, ладно? – просит он и кладёт трубку.
Сегодня я точно никуда не уйду, Костька, обещаю. Я буду курить и дальше, пока не выкашляю свои лёгкие, но не уйду.
Вновь перед глазами, ожив из глубин моей памяти, возникает парень с зелёными, как омуты, глазами. Парень, сидящий напротив меня в кафе и серьёзно рассказывающий о том, что полетит на стажировку в Германию, и обязательно пройдёт её, а потом и меня с собой заберёт. Я сижу, улыбаюсь, понимаю, что всё это чушь полнейшая, и ни в какую Германию никто не поедет, во всяком случае, я останусь на месте точно. Вслух же говорю, что у него, такого правильного во всех смыслах выпускника, обязательно всё получится.
И самое смешное, что тогда я действительно в него верила. Верю и сейчас. Больше, чем в саму себя, но меньше, чем он того заслуживает.
Свет фар ослепляет меня на мгновение. Около моей скамейки тормозит такси и из него выходит Костя. Он неловко улыбается, так, точно это он разбудил меня, а не наоборот. Садится рядом и обнимает за плечи.
- У кого-то была бессонная ночь?
Я киваю.
- Ну, тогда поехали домой спать, - говорит он, и я встаю.
Мы садимся в такси на задние сидения, и я опускаю голову на Костино плечо, абсолютно не понимая имею ли я на это право. В такси пахнет машинным маслом и табаком. Мне тепло, я млею от того, что Костя рядом, и перестав, наконец, сомневаться, прикасаюсь губами к его шее. Он улыбается.
- Напротив аптеки тормозните, - просит он водителя и тот улыбается щербатой улыбкой в зеркало заднего вида.
Костя выходит из машины и скрывается внутри дежурной аптеки. Я ловлю себя на мысли, что уже опять по нему скучаю. Неприятный тугой узел где-то внутри меня завязывается ещё туже. По радио с помехами хрипит Шуфутинский. Костя довольно скоро возвращается в машину и отдаёт мне небольшой пакет. Потом целует меня в нос и, когда машина трогается, шепчет мне над ухом:
- Там для тебя зубная щётка, а завтра поедем за твоими вещами.
Я растеряно киваю, отдавая себе отчёт в том, что верила в него всё равно слишком мало.

Два месяца спустя
Я сижу в приёмной издательства. На мне платье из тонкой шерсти, бежевые сапоги, волосы собраны в элегантный пучок, а на пальце поблескивает тонкой змейкой колечко с жемчужиной. Меня трясёт от волнений и бросает то в жар, то в холод.
Сегодня утром они позвонили в Костину квартиру и попросили к телефону Нину Леонидовну. Меня перекосило от столь официального обращения. Мы договорились встретиться в два пополудни в издательстве. Полчаса я уже сижу в приёмной и еле сдерживаю себя от волнения. Милая секретарша снисходительно улыбается мне, поминутно предлагаю то чай, то кофе. Наконец дверь открывается и ко мне выходит пузатенький мужчина в годах и с блестящей лысиной.
- Нина Леонидовна, добрый день! Проходите, пожалуйста, проходите, - радушно улыбаясь, говорит мне господин Кагалевский.
Я прохожусь, сажусь в предложенное кресло и обращаюсь в слух.
- Надо признаться, я очень удивлен! Мы заключали с вами контракт на иного рода… кхм… роман.
Я начинаю понимать, что печатать меня никто не собирается.
- Но вы написали хорошую книгу. Книгу о женщине, которая сама не зная чего хочет, едва ли не опускается на самое дно, но потом сама же себя с этого дня за волосы и достает. Обещаю вам, ото будет бестселлер! Бестселлер!
Кагалевский продолжает рассказывать мне о том, что меня ждёт после выхода книги, что нужно будет постоянно держать руки в чистоте и аккуратности, а работу по дому поручить мужу, потому что руки мне нужны будут для раздачи автографов. Я его уже не слушаю. Гораздо важнее для меня сейчас позвонить Косте. Это его книга. Эту женщину с её страниц он вылепил сам, своими руками, взглядами, полными нежности, губами, сводящими с ума и словами, что говорили эти губы. Эта женщина – его женщина. Он её друг, любовник, враг, создатель и палач.
Я плачу и смотрю на кольцо на своём безымянном пальце.
Кагалевский не понимает почему я молчу. Значит, всё правильно.

@темы: творчество

---

Тетя Фло - старая блядь!

В общем, все мои стенания, рыдания, истерики, приступы ржача, сопли, слюни, слёзы и приступы няшества оказались ничем иным, как ПМС.
Это у вас там предментструальные синдромы. У меня иная расшифровка.

На днях я купила ткани на платья, потеряла пломбу, покаталась под дождём, потратила все деньги, обожралась дынного мармелада, раз сорок нахамила маме, уволилась с одной из трёх работ, показала какой-то фифе, съездила к портнихе, а сегодня полдня проспала.
Сейчас вот лежу, слушаю Крутого, читаю стихи  DILLIGAF, немножко плачу, жру цукаты и скучаю по Ульяне.

А вообще, я собиралась сегодня ехать с папой и его дамой на пляж, есть арбуз, кататься на мотоцикле и играть в волейбол с загорелыми мальчиками.
Но, как я говорила, тётя Фло - та ещё стерва, испортила все мои планы

@темы: настроение

---

Хельга думала-думала, страдала и поняла, что одного луна-парка ей мало!
Так что вот Изоляция. Официальный перевод Isolation by Bex-chan

Ю а велкам, други мои!

@темы: фанфки, творчество, Изоляция, будни

---

Кризис

Знаете, что?
Я ненавижу это блядское настроение, когда хочется написать что-нибудь эдакое, когда начинается графоманская ломка, а пальцы не пишут. То есть, они пишут, но не то, что им следует писать. В голове куча идей, а на листе - пыр, дыр и пиф-паф.
Короче, я недовольна. Ещё и впервые за кучу времени мне совершенно нечего править... И это мне не нравится, совсем не нравится

@темы: настроение, about me, будни, мои тараканы с вашим не дружат

---

Хельга и корпорация Зла

Хельга - зло.
Шучу, конечно. Но от некоторых шуток корпорации зла меня уносит в неведомые дали .
Цинизм - это прекрасно.

Корпорация Зла о любви

@темы: about me, смейся сейчас, мои тараканы с вашими не дружат

---

ИЗОЛЯЦИЯ

Название: Изоляция
Автор перевода: Agripina aka Ульяна Саинова
Редактор: Хельга Французова
Персонажи: Драко Малфой/Гермиона Грейнджер
Размер: макси
Жанр: Роман, Angst
Тип: Гет
Рейтинг: R
Статус: оригинал в процессе / перевод в процессе
Дисклаймер: Герои принадлежат Дж. К. Роулинг, буквы – алфавиту.
Предупреждения: ООС, AU, PostHBP (без учета 7-ой книги, но некоторые моменты из нее все же позаимствованы автором), мат.
Сюжет: Он не может покинуть комнату. Её комнату. И виновен в этом лишь Орден. Он заперт в замкнутом пространстве. Что-то произойдёт. Он сойдёт с ума. А может, и нет
Обложка:

Данные о переводе:
Автор фанфика: Bex-chan
Контакты автора: twitter.com/bex_chan
Язык оригинала: Английский
Оригинальное название фанфика: Isolation
Ссылка на фанфик: www.fanfiction.net/s/6291747/1/Isolation
Разрешение на перевод: разрешение получено (cs315821.userapi.com/v315821919/109d/hW5uuxOgw3...)


Награды: Данный фф является победителем Dramiome Awards в номинациях "Лучший фанфик по Драмионе" и "Лучшая сюжетная линия в фанфике по Драмионе", а так же The Tumblr Dramione Awards в номинациях "Лучший фанфик" и "Лучший автор фанфикшена".


Альбомы с артом к фф:
PHOTOBUCKET - s1204.photobucket.com/albums/bb404/Bex-chanFanf...
FACEBOOK ALBUM – www.facebook.com/media/set/?set=a.1266048873999...

Люди часто говорили, что в тревожные времена вы учитесь ценить любые мелочи. Такие поэтические и причудливые понятия как закаты, пение птиц и многообразие изящных цветов.

Что ж, Гермиона могла с уверенностью сказать всем тем людям, что это полная чушь.

Чушь. Чушь. Чушь.

Закаты в значительной степени ничем не отличались друг от друга, пронзительно кричащие птицы весьма раздражали и устраивали ей мигрени, и Гермионе действительно не было никакого дела до оттенков цветов. Как бы там ни было, они все погибали; все превращались в уродливые, высушенные остовы. Особенно, когда зима начинала высасывать жизнь из мира.

Нет, когда наступало трудное время, а оно действительно таковым являлось, это в значительной степени отвлекало тебя от всего прочего. Окружающий мир становился неважным и искаженным, омраченным тяжестью надвигающейся тьмы. Гермиона заметила, что даже занятия утратили всякий смысл, и хуже всего было то, что, казалось, все чувствовали то же самое.

Студенты Хогвартса тонули в меланхолии. Все без исключения.

Каждый, кому разрешили вернуться.

Насколько ей было известно, в школу возвратилось немногим больше четверти студентов; и все они испытывали страх, мрачными тенями передвигаясь по пустым коридорам под гул шепота. Но занятия, матчи по квиддичу и другие события все еще проводились, даже при том, что было вполне очевидно: большинство студентов утратило желание принимать участие в соревнованиях, общественной жизни школы и даже учебе.

МакГонагалл прилагала все усилия, стараясь сохранить привычный порядок дел, но это было бесполезно. Теперь Хогвартс был подобием школы; просто оболочка из древних стен, за которыми, как когда-то считалось, было безопасно. Но, конечно, это тоже было чушью.

Было первое октября, а значит, Гермиона вернулась в школу всего несколько недель назад. Казалось, это было так давно. Это также означало, что прошло уже почти пять месяцев со смерти Дамблдора. Нет, в Хогвартсе определенно не было безопасно, и все об этом знали. Пожиратели Смерти пробрались в школу, и все благодаря Драко мать его Малфою, а затем Снейп убил самого выдающегося человека, которого она когда-либо знала.

Волдеморт вернулся. Вообще-то, он вернулся несколько лет назад, но сейчас проклятие его возвращения с каждым днем становилось все более могущественным и грозным. Она пребывала в оцепенении. Именно так. На хер стереотипы, навязанные ей цветами Гриффиндора, иногда быть напуганной – разумно.

Не помогало и то, что два так называемых лучших друга покинули ее. Да, в данное время Гари и Рон скитались по всей стране в поисках крестражей. Без нее. Она так и не смогла понять всего смысла данного решения, предложенного Люпином. Гермиона искренне любила своих друзей, но если она была права, у Гарри, вероятно, ежечасно случается приступ жуткой боли, а Рон, скорее всего, спотыкается на каждом шагу.

Она знала, это было не их решение, но все равно не могла ничего поделать с тем чувством обиды, что беспрестанно следовало за ней. По крайней мере, они хотя бы были вдвоем.

Она же осталась здесь, чтобы помочь МакГонагалл превратить Хогвартс в убежище. В некое безопасное место. Рядом были и другие члены Ордена – Симус и Дин, а еще Джинни, которая также помогала профессорам. Младшая Уизли была довольно приятна в общении, но она и близко не подходила для того, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся после отъезда мальчиков. Большую часть времени Гермиона ощущала себя невероятно одинокой.

Конечно же, она получила место Главной старосты девочек, а вместе с тем и отдельный дортуар, чтобы иметь возможность помогать Ордену в разработке планов. Может быть, ее назначили потому, что это давало возможность закрыться в библиотеке на всю ночь в надежде помочь делу. Или же причиной стало то, что она являлась небезызвестной лучшей подругой Гарри Поттера, и, как предполагается, должна была стать неким символом надежды для несчастных душ, обитающих в Хогвартсе. Как бы там ни было, она радовалась возможности оказаться полезной, но все же предпочла бы остаться с Роном и Гарри.

Майкл Корнер стал Главным старостой мальчиков, но Гермиона так и не смогла понять, что способствовало его избранию. Возможно, причина крылась в том, что он был школьным старостой и членом Отряда Дамблдора; но она сомневалась, что он мог чем-то помочь Ордену. Разумеется, она могла бы спросить его, или же разузнать об этом у кого-либо из студентов, но единственным человеком, с которым она в эти дни поддерживала отношения, была МакГонагалл, но та была слишком занята, слишком… погружена в свое отчаяние, чтобы помогать.

Ее комнаты казались пустыми. Нежилыми.

Они находились недалеко от Гриффиндорской Башни – ее спальня, крохотная кухня, гостиная, размером с носовой платок, ванная комната и еще одна спальня. Спальня, которую, вероятно, занял бы Гарри, если бы его выбрали Главным старостой. У Корнера был отдельный дортуар, расположенный вблизи Башни Когтеврана, и она была рада этому. Если бы она злилась или тревожилась происходящим, то не хотела бы, чтобы кто-либо, кроме Гарри и Рона, знал об этом.

Но, как она могла неоднократно заметить, их здесь не было. Они присылали ей письмо дважды в месяц, опасаясь перехвата совы и возможности извещения Волдеморта об их охоте на крестражи.

Так что, да. Дела были плохи. Совсем плохи.

Настолько плохи, что слова перед ее глазами ускользали от ее сознания и теряли свой смысл. Когда Гермиона, подстрекаемая своей неподвластной бессонницей, отправилась в библиотеку для продолжения изучения материалов о крестражах, было далеко за полночь.

Уже пробило два, помещение было совершенно пустым, и лишь слабое свечение Люмоса давало некое представление о наличии жизни в лабиринте книжных стеллажей. Она потерла лишенные сна глаза и с трудом попыталась сосредоточиться на размытых буквах и формах.

– Все верно, – пробормотала она сама себе, проследив текст пальцами, чтобы сфокусировать свой взгляд. – Первым известным волшебником, создавшим крестраж, был Герпо Нечестивый, но он смог лишь…

Блин…

Она уже дважды прочла это предложение.


~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~


– Ты спятил, – резко выплюнул он, остановившись, как вкопанный. – Не знаю, каких из своих идиотских зелий ты наглотался, но я ни за что туда не вернусь.

– Как я предполагаю, у тебя имеется лучшая идея? – Северус Снейп медленно развернулся и с некоторым нетерпением посмотрел в лицо своего юного собеседника.

– Ты уже забыл, что мы там натворили? – спросит тот, указывая в направлении школы дрожащей от ярости рукой. – Стоит мне одной ногой ступить туда, от меня и мокрого места не останется!

– У нас нет времени на споры, Драко, – усмехнулся бывший профессор, хватая молодого волшебника за шиворот. – Я дал Обет защищать тебя, а это единственное место, где ты будешь в безопасности…

– Отвали от меня! – прошипел Драко Малфой, пытаясь освободиться от его руки, в то время как Снейп начал двигаться в направлении Хогвартса. Он пытался упираться каблуками в землю, высвободить руку из одежды, но все было бесполезно. – Ты, чертов предатель крови!

Снейп остановился и, поправив хватку на одежде Драко, приблизил его лицо к своему. По его выражению нельзя было ничего прочитать, но неожиданно Малфой почувствовал страх перед опасным взглядом волшебника. И все же он не дрогнул. Тот был предателем крови. Это факт.

Они со Снейпом были в бегах в течение последних нескольких месяцев после... событий в Астрономической Башне. Драко был неглуп. Он знал, что его неудача будет иметь последствия, но никогда и вообразить не мог их масштабов. Темный Лорд жаждал его смерти.

Он не имел возможности поговорить со своими родителями с тех самых пор, и понятия не имел, что с ними произошло. Он только что покинул какую-то шотландскую лачугу со своим единственным спутником – мерзким и мрачным мужчиной, который сейчас изощрённо мучил его. А еще за его голову была назначена цена. Обе стороны желали смерти Малфоя. Превосходно.

Но затем Снейп рассказал ему, что был шпионом; что предал их всех и что был одним из них. Драко вырвало едва переваренными объедками, которые им удалось раздобыть в тот день, и он потратил остаток вечера, пытаясь сбежать из их укрытия в Шотландии.

Да и куда бы он мог податься?

Если бы то, что Волдеморт как можно скорее хотел его заавадить, не было общеизвестным фактом, он раскрыл бы местонахождение Снейпа ради хоть какой-то личной выгоды. Но ему больше не было места среди Пожирателей Смерти, бросивших его в полном дерьме; вынужденного следовать за предателем крови, который сказал, что больше не сможет его защитить.

Ебануться.

А теперь он притащил его в Хогвартс.

Малфой попытался расспросить насколько Снейп причастен к Ордену, но этот ненормальный мерзавец типично выдал голый минимум. Драко задался вопросом, настигло ли, наконец, бывшего профессора безумие; возможно, вся эта идея о шпионаже была лишь истеричным бредом полоумного человека. Он все-таки убил Дамблдора. Но в таком случае, зачем бы профессору тащить его в Хогвартс, если у него не было определенных способов воздействия на МакГонагалл и Орден?

Множество вопросов, сдобренных беспокойством, толклись у него в голове, пульсировали, отзываясь эхом в ушах, ни на миг не позволяя забыться. И у него не было никаких ответов. Никаких обещаний. Ничего. Его просто оставили сгорать в болезненной неопределенности, которая заставляла мучиться вопросом, когда же все стало настолько сложным.

Пять месяцев в покосившемся сарае на одном из пустынных Шетландских островов[1], на которых лишь монотонное блеяние овец нарушало тишину, сделало его более чем немного... напряженным. Конечно, то, что самый могущественный волшебник на Земле охотится за вашей жизнью, тоже не особо помогает.

Что за дерьмовая неделя. Дерьмовый месяц. Дерьмовый год.

– Я стараюсь защитить тебя, Драко, – отрезал его наставник, крепче сжимая мантию парня. – Это единственное место, где ты будешь в безопасности…

– Я не буду там в безопасности, – проворчал Драко Малфой, кривясь от отвращения. – Я, блять, их враг...

– Сейчас ты являешься врагом для обеих сторон, – заметил Снейп, продолжая двигаться по направлению к Хогвартсу и таща за собой наследника Малфоев. – Но эта сторона вряд ли убьет тебя. Профессор МакГонагалл уже дала согласие.

– Тупая корова, – рявкнул Драко срывающимся голосом. – Так что, я должен вверить свою безопасность в руки этой сумасшедшей ведьмы?

– У тебя нет выбора.

Его протесты прекратились.


~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~


Она дрожала.

Осень слишком быстро пробралась в замок, и холод услужливо щекотал ее шею. Каждый выдох Гермионы покидал легкие, превращаясь в серебристый туман, и она сжала рукава свитера в кулаках, чтобы защитить пальцы от холода.

Гермиона подпрыгнула на стуле, когда услышала, как распахнулась дверь библиотеки, после чего послышались шаркающие шаги. Она схватила палочку, тихо прекращая действие Люмоса, и внимательно прислушалась к назойливым шлепкам по половицам. Затаив дыхание, она постаралась как можно тише встать со своего места.

Она пробиралась по проходам между книжными полками в поисках проблеска чего-либо подозрительного. Все тени смешались в единую, почти черную массу, поэтому она сконцентрировалась на звуках. Кем бы ни был тот, кто задержался у двери, он стал медленно проходить вглубь библиотеки. Ее рука крепче сжала палочку.

– Мисс Грейнджер? – произнес знакомый голос, и она расслабилась. – Вы здесь?

– Люмос, – выдохнула ведьма, ноги повели её на дружественный голос. – Я здесь, профессор Слизнорт.

– О, вот вы где, – нервно улыбнулся тот, когда она попала в поле его зрения. – Знаете, мы вас всюду искали. Вам действительно не стоит находиться вне комнат так поздно, даже если вы – Главная староста.

– Все в порядке? – спросила она, игнорируя его комментарий.

– Профессор МакГонагалл хотела бы поговорить с вами, – просто заявил он, уводя ее из библиотеки. – Она в своем кабинете.

– Что-то не так? – ее брови в беспокойстве сошлись на переносице. Зачем она понадобилась МакГонагалл в два часа ночи?

– Я не совсем в курсе того, что происходит, мисс Грейнджер, – признался он, простодушно пожав плечами. – Но уверен, что все прекрасно. В противном случае нам дали бы знать.

– Наверное, – она рассеянно кивнула, засовывая руки в карманы. – Просто это как-то странно.

– В такие времена, мисс Грейнджер, – выдохнул Слизнорт, и Гермиона поняла по голосу, насколько уставшим он был. Настолько уставшими были они все. – Я удивлен, что вы все еще можете счесть что-либо странным.

– Справедливое замечание.

– Я провожу вас до кабинета, – сказал он, хрипящим спросонья голосом. – Если хотите, я мог бы подождать снаружи, чтобы удостовериться, что вы благополучно возвратитесь в свою комнату.

– В этом нет необходимости, – она отклонила предложение, слегка тряхнув головой. – Моя комната находится недалеко от кабинета МакГонагалл. К тому же, вы выглядите очень уставшим, сэр.

– Меня неожиданно разбудили, – признался он, пряча зевок в рукаве. – А вы в такое время читали в библиотеке. Вы хорошо спите, мисс Грейнджер?

– Вполне, – солгала она.

– Мог бы я порекомендовать зелье Сна-без-Сновидений? – предложил он, многозначительно глядя на нее. – Сварить его для вас на завтра?

– Нет, спасибо, – она слабо ему улыбнулась. – У меня есть немного маггловского снотворного, которое я могу выпить, если в этом действительно возникнет необходимость. У меня все хорошо, профессор. Правда.

– Если вы так говорите, мисс Грейнджер, – он остановился у двери в проход, ведущий в кабинет МакГонагалл. – Здесь я вас покину.

– Спасибо, профессор Слизнорт, – она вежливо кивнула в ответ. Подождав, пока волшебник исчезнет в коридоре, она пробормотала пароль. – Полосатая кошка.


~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~


Драко сидел в большом кресле, крепко стиснув зубы. Два профессора препирались друг с другом, и ему потребовалось собрать все свое самообладание, чтобы не сорваться и не наорать на них. Если бы МакГонагалл так оборонительно не сжимала свою палочку, он, вероятно, к настоящему времени уже заколдовал бы их, или, по крайней мере, бросил бы несколько заглушающих чар, чтобы заблокировать их скрипучие голоса.

– Я согласилась встретиться с вами, Северус, – произнесла ведьма резким тоном. – Но я не давала никаких гарантий на то, что он сможет здесь остаться.

– Альтернативы нет, – спокойно заявил Снейп, на миг переведя взгляд на Драко. – Если Темный Лорд найдет Малфоя, он убьет его, Минерва.

– И вы заставляете меня подвергнуть опасности остальных студентов? – отрезала она, ее шотландский акцент усилился, что напомнило Драко о его кошмарном пребывании на Севере. В постоянных бегах...

– Вы стараетесь защитить учеников, – произнес её собеседник. – Он нуждается в защите больше, чем кто-либо…

– Он – причина, по которой на школу напали! – закричала она, обвиняюще указывая пальцем на Драко. – Он…

– Еще ребенок, – перебил ее Снейп, игнорируя обиженное ворчание со стороны молчавшего до этого момента подростка. – Его ввели в заблуждение, Минерва.

На этих словах глаза Драко округлились, и он внимательно посмотрел на человека, которому когда-то доверял, хоть и с лёгким скептицизмом. Он находил странным и унизительным получать защиту от человека, которого теперь презирает.

– Он прекрасно знал, что делает, – тихо произнесла директриса своим обычным сдержанным тоном. – И если бы он не был настолько глуп, сейчас бы все обстояло иначе…

– Темный Лорд по-прежнему был бы угрозой, – осторожно ответил Снейп. – Вы же знаете, что Альбус…

– Не смейте даже пытаться подкупить меня памятью о нем! – повысив голос, предупредила МакГонагалл. – Как вы смеете, Северус…

– Вы знаете, что я прав, – произнес он с нажимом. – Вам прекрасно известно, сколь решителен был Дамблдор стремясь удержать Драко... от этого пути.

Наследник рода Малфоев почувствовал, как неизбежные вопросы с невообразимой скоростью затопили сознание, и он с шипением втянул воздух сквозь сжатые зубы. Старый осел интересовался им? Хотел удержать его подальше от темного пути? И Снейп знал об этом? Еще больше тайн; еще больше заноз в его в голове.

– Что, черт…

– Я предупреждал, чтобы ты сидел молча, – Снейп говорил, намерено растягивая слова, даже не взглянув при этом на Драко. – Минерва, вы ведь знаете, что Альбус позволил бы ему остаться…

– Что ж, – вздохнула она, массируя переносицу морщинистыми пальцами. – Благосклонность Альбуса можно было бы счесть за слабость, равно как и желание видеть хорошее в каждом из нас.

Снейп издал тихий звук, означающий согласие.

– Как бы то ни было, – тихо пробормотал он. – У меня заканчивается время. Он нуждается в укрытии от Темного Лорда.

Старая ведьма поджала губы и перевела свой мудрый, изучающий взгляд на молодого человека. Драко попытался не отвести глаз, но не выдержал и уставился на свои колени; его веки были тяжелы от усталости. Он толком не высыпался с той ночи на первое июня, за четыре дня до его семнадцатого дня рождения. Возможно, причиной тому был холод, что пробирался меж щелей в стенах их убежища, или болезненные муки голода, от которых он страдал последние пять месяцев, или даже сомнительные остатки его совести.

Сон был позабытой роскошью, как и приличная еда. И кровать. И душ. И тепло...

– Хорошо, – наконец пробормотала МакГонагалл. – Он может остаться. Но у меня есть условия, мистер Малфой, и если хоть одно из них будет нарушено, вы будете предоставлены самому себе.

Драко медленно поднял глаза и с вызовом посмотрел на волшебницу. Да кто она такая, чтобы выдвигать ему список требований? Словно делает одолжение. Он не хотел здесь находиться. Он не нуждался в ее чертовой помощи. Она могла засунуть ее себе...

– Вашу палочку, мистер Малфой, – спокойно потребовала она, протягивая руку.

Он фыркнул.

– Хрен вам, – безучастно пробормотал он, но тут почувствовал какое-то движение сбоку, и его глаза вспыхнули яростью, когда палочка выскользнула из кармана и опустилась на ладонь директрисы.

– Вам не разрешается посещать занятия, – решительно заявила МакГонагалл. – Полагаю, причины этого вполне понятны. Вы должны оставаться незамеченным. В любом случае, я уверена, что остальные студенты не были бы рады вашему возвращению.

Он закатил глаза, поскольку ненавидел людей, которые считали необходимым констатировать очевидное.

– Вы не покинете комнату, которую вам выделят, – резко продолжила она, кривя губы от напряжения. – Если вы хоть один шаг сделаете из Хогвартса без моего разрешения, вам больше не позволят вернуться. Никогда.

Драко потер подбородок и посмотрел на Снейпа, который наблюдал за ним своим обычным раздраженным взглядом. Малфой хотел послать их обоих на хер; сказать, чтобы они занялись своим делом, но он знал, что должен принять это предложение. У него просто не было выбора. Он снова напомнил себе, что ему некуда пойти. Так что вот. Еще одно место, которое ему не позволено покидать. Еще одно истощающее здравомыслие заключение. Мерлин, помоги ему сохранить свой рассудок.

– Он останется здесь? – нарушил тишину Снейп. – С вами?

– На мне лежит слишком много обязательств, чтобы я могла позволить себе изображать няньку, Северус, – объяснила МакГонагалл. – У меня на примете есть человек, который мог бы присматривать за ним.

Снейп нахмурился.

– Слизнорт? – предположил он. – Или один из преподавателей?

– Тебе прекрасно известно, что у них нет на это времени, – ответила она, выгибая бровь. – Учитывая обстоятельства, Северус, есть только горстка людей, которым я полностью доверяю. И, если вы хотите, чтобы местонахождение мистера Малфоя оставалось в секрете, он останется с мисс Грейнджер.

Глаза Драко увеличились в два раза, а во рту пересохло.

– Ебаная грязнокро…

– Вам стоит следить за своим языком, мистер Малфой, – пригрозила она резким тоном. – По-моему, я ясно дала понять, что ваше пребывание здесь условно...

– Вы думаете, засунуть меня с ней в одну комнату – это безопасно? – спросил он с выражением недоверия на лице. – Если и существует кто-либо, кроме Темного Лорда, кто желает мне смерти, так это грязнокро...

– Вам следует прекратить использовать это слово, – повторила МакГонагалл, пригрозив ему пальцем. – Я уверена, что мисс Грейнджер способна отнестись к этой... ситуации здраво.

Драко издал невеселый смешок и покачал головой.

– Да вы совсем сдурели.

– Вероятно, – согласилась она. – Но на вашем месте я бы не хотела заставлять меня пересматривать наше соглашение.

Он сузил глаза и уставился на Снейпа с выражением неподдельного отвращения.

– По-твоему, это меня защитит? – выплюнул он, опасно оскалившись. – Передать меня этим идиотам...

– Достаточно, – тихо ответил Снейп, по-прежнему с любопытством глядя на МакГонагалл. – Уверены ли вы, что мисс Грейнджер является самым мудрым решением, Минерва?

– Она – единственное решение, – заявила та решительно. – Только этой студентке я полностью и безоговорочно доверяю.

– Но кто-нибудь из преподавателей лучше бы подошел на эту роль.

– У преподавателей и так достаточно сложностей. Кроме того, они присматривают за остальными студентами, – произнесла директриса, теряя терпение. – Мисс Грейнджер прекрасно способна с этим справиться, и так совпало, что у нее есть свободная комната в дортуаре...

– Это какая-то шутка, – прорычал Драко, презрительно поморщившись. – Я отказываюсь оставаться с этой...

– Я не стану просить тебя заткнуться ещё раз, – Снейп отступил на шаг и, глумясь, отвесил ему подзатыльник.

– Вы сделаете так, как вам будет сказано, мистер Малфой, – натянуто предупредила Минерва МакГонагалл. – С нашей стороны у вас будет лишь одно предложение помощи, а затем вы будете предоставлены самому себе.

Драко почувствовал, как в горле, щекоча миндалины, возрастает желание бросить вызов ведьме, но он был слишком опустошен. Хогвартс был намного теплее того сарая, и это тепло успокаивало. Мягкое кресло убаюкивало его, независимо от того, как сильно он пытался это игнорировать. Запах пищи витал в воздухе, и пустой желудок уже был готов его предать.

– Стоит ли расценивать ваше молчание как согласие на наше предложение?

Предложение. Он фыркнул. Это не было предложением, и все в комнате знали об этом. Это был ультиматум. Остаться с врагом или рискнуть жизнью. Желание жить только что побило его гордость. Прекрасно, позволить им кормить себя и обеспечивать крышу над головой. Родители будут его искать. Отец мог бы убедить Темного Лорда закрыть глаза на его... неудачу. Возможно.

– Он согласен, – сказал Снейп, метнув на бывшего ученика строгий взгляд, который отбивал всякое желание возражать.

– Пусть будет так, – вздохнула МакГонагалл с тяжестью на сердце. – У вас есть какие-нибудь вещи?

Он снова уставился на свои колени. Ответом было простое «нет». Нет, у него не было чертовых вещей, которые он мог бы назвать своими. Только многократно очищенная заклинаниями и истрепанная одежда, что он носил с той самой ночи, и еще один комплект одежды, который дал ему Снейп. Он был лишен всех символов богатства; символов, которые представляли его бесславное наследие, и он ненавидел это.

– Нет, – выплюнул он, закрывая глаза.

– Тогда я попрошу домовых эльфов принести для вас что-нибудь, – сказала МакГонагалл не более мягким тоном, нежели прежде. – Завтра я отправлю их в комнату мисс Грейнджер.

– А мисс Грейнджер согласилась на это? – поинтересовался Снейп скептическим голосом.

– Еще нет.

Брови Драко в удивлении поползли вверх. Еще нет? Эта женщина рыла для него могилу быстрее Волдеморта.


~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~


Шагая по коридору, она перебирала дрожащими от беспокойства кончиками пальцев кирпичи старых стен, другой рукой Гермиона сжимала светящуюся палочку, освещающую путь. Она поняла, почему МакГонагалл вызвала ее. Мог быть только один ответ.

Дурные вести.

Кто-то умер. Или ранен. Возможно, планы Гарри и Рона были раскрыты. Может быть, школа находилась под новой угрозой. Или Волдеморт обнаружил штаб Ордена.

Были сотни вариантов, и все они были нерадужными.

Она оплакивала свой оптимизм; хотелось бы, чтобы он не был украден мрачными воспоминаниями об Астрономической башне и отсутствием ее лучших друзей. Ее грустные мысли о той ночи унеслись прочь, когда искаженный голос МакГонагалл пронесся по проходу. Затем эхо стихло, и к ее голосу присоединился еще один. Мужской.

Она крепче сжала палочку и ускорила шаги, звуки которых разносились по всему коридору. Гермиона не могла различить конкретных слов или же сказать, был ли там третий голос, теперь вибрирующий вдоль стен. Она взмахнула кистью и прошептала пароль, распахивая массивную дверь. Ее глаза расширились, а взгляд стал диким, когда гриффиндорка увидела представшую перед ней сцену.

Снейп. Здесь. В Хогвартсе.

Она даже не заметила Малфоя.

Три головы повернулись и посмотрели на нее, но Грейнджер видела только одного. Его. Того, кто убил самого великого человека, которого она когда-либо знала. Она чувствовала, как в груди взорвалось пламя.

– Вы, – выдохнула Гермиона, и на ее лице на мгновение проступил шок, который сразу же сменился гневом. Опасно сузив глаза, она сделала резкий выпад рукой, в которой крепко сжимала волшебную палочку. – Импедимента[2]!

Снейп легко заблокировал заклинание, что привело ее в еще большее бешенство. Ярость застилала Гермионе слух, заглушая просьбу МакГонагалл успокоиться. Ее магия, готовая к мести, пульсировала в кончиках пальцев. Она запустила в него Ступефаем[3], но заклинание было отражено с той же легкостью, что и ее предыдущая атака.

Драко безмолвно наблюдал за поединком оценивающим взглядом, задаваясь вопросом, почему Снейп вообще в нем участвовал. Разумеется, быстрый Петрификус[4] поставил бы назойливую грязнокровку на место. Она его даже не заметила; ни на миг не отвела глаз от бывшего преподавателя. Малфой поставил бы состояние своей семьи на то, что осознание его присутствия едва ли прекратит ее небольшую истерику.

Снейп спокойно следил за Гермионой и отпускал невербальные обезоруживающие заклинания в ее направлении, решая, что было бы лучше закончить все до того, как ситуация выйдет из-под контроля. Впечатленный, он изогнул бровь: его действия не возымели никакого эффекта, и заколебался, когда очередное проклятие заставило его оступиться. Она практиковалась. Когда Грейнджер успела изучить невербальные обезоруживающие заклинания?

– Достаточно! – попыталась вмешаться МакГонагалл, но Гермиона едва ли взглянула на нее. – Мисс Грейнджер, успокойтесь и позвольте мне объяснить...

Юная ведьма даже не моргнула.

– Конфрин[5]...

Палочка Гермионы вылетела из руки, и она в замешательстве перевела на директрису растерянный взгляд. Гриффиндорка почувствовала, как ее опоясывают веревки, ограничивая движения, и слезы разочарования заструились по ее щекам. Профессор МакГонагалл посмотрела на нее извиняющимся взглядом, а затем еще раз взмахнула своей палочкой, и Гермиона почувствовала, что ее ноги оторвались от пола, и она перенеслась в примыкающую к кабинету комнату.

Дверь закрылась за Гермионой с глухим ударом, и ошеломлённая девушка застыла в темноте. Затем она начала изо всех сил вырываться и кричать, пока ее горло не стало разрываться от неистовых криков. Почему Макгонагалл так поступила? Она продолжала кашлять и рыдать от негодования, глотая крики, застрявшие в горле.

Что происходит, черт возьми?

Тем временем по другую сторону двери Драко опустился на стул, закатывая глаза. Он наблюдал за обоими профессорами, выглядевшими так, будто бы они никак не могли поверить тому, что только что предстало пред их глазами, и усилием воли удержался, чтобы не покачать головой или не посмеяться над их глупостью. Неужели они были искренне удивлены ее реакцией? Он на самом деле был окружен кончеными идиотами.

– Что ж, – отметил Малфой хриплым, но все еще излишне саркастичным голосом. – Все прошло не так уж плохо.


~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~


[1] Шетландские острова – архипелаг на северо-востоке от Шотландии.

[2] Импедимента – заклинание, останавливающее или замедляющее объект.

[3] Ступефай – оглушающее заклинание.

[4] Петрификус Тоталус – заклинание, делающее тело жертвы жёстким и негнущимся.

[5]Конфринго – заклинание, вызывающее взрыв цели.

Глава 2. Удар

– Она усовершенствовала свои навыки, – прокомментировал Снейп, с задумчивым видом глядя на дверь, за которой находилась Гермиона.

– И вы понятия не имеете насколько, – МакГонагалл вздохнула и нахмурилась, поскольку протесты Гермионы становились только громче, разносясь по кабинету и заставляя ее вздрагивать. – Она много занималась со мной и Горацием.

– Я заметил, – кивнул Снейп, оглянувшись на Драко. – Возможно, она будет в состоянии с ним справиться.

– Она справится, – уверила его директриса. – Северус, анти-аппарационные чары вскоре снова вступят в силу. И я думаю, что будет легче все ей объяснить, если вас здесь не будет...

– Я и так слишком задержался, – согласился он, стремительно шагая в сторону молодого волшебника, ссутулившегося в кресле. – Помни, что мы обсуждали, Драко...

– Ты на самом деле оставляешь меня здесь? – процедил Малфой сквозь зубы. – С этими людьми? Огромное спасибо...

– Попытайся вспомнить, что ты в опасности, – посоветовал его бывший преподаватель низким, полным снисхождения голосом. – Эти люди – единственные, кто готов предоставить тебе место, в котором ты...

– Ну, тем хуже для тебя, – Драко пренебрежительно пожал плечами, посылая МакГонагалл долгий и незаинтересованный взгляд. – Вы ожидали за это какой-то благодарности?

– У меня вообще нет никаких ожиданий на ваш счет, мистер Малфой, – сказала она с подлинным разочарованием. – Ваши постоянные неудачи при попытке сделать что-нибудь стоящее уничтожили любую уверенность, которую я имела касательно вас.

Его дерзкая гримаса дрогнула от ее слов. Не потому, что ему было дело до того, что он сумел расстроить морщинистую старуху; ему на это было насрать. Нет, дело было в том, что она назвала его неудачником. И правда причинила боль. Драко не смог вспомнить ни единой цели, которую ему удалось бы успешно достичь за прошлые семь лет. Ни единой. И его последний провал оказался фатальным; достаточно фатальным, чтобы гарантировать ему смертный приговор и бессрочное пребывание в этой заднице.

Неудача.

– Желаете ли вы, чтобы я притворился, будто бы меня это волнует? – небрежно бросил он, оглядываясь на Снейпа. – Я полагал, что ты уходишь.

Малфой заворчал, когда получил очередной резкий подзатыльник.

– Тебе следует научиться следить за своим языком, Драко, – выругался волшебник. – Я приношу извинения, Минерва.

– В этом нет необходимости, – настояла она. – Я могу с этим справиться. Даю слово, что сделаю все, что будет в моих силах, чтобы обезопасить его. Вам стоит поторопиться, Северус. Скоро начнет светать.

– Верно, – угрюмо пробормотал он, кланяясь МакГонагалл. – Я не уверен, что смогу связаться с вами в скором времени.

– Если мы вам понадобимся, вы знаете, где нас найти, – сказала она более мягким и печальным голосом. – Удачи, Северус.

Фырканье Драко, полное отвращения, было заглушено громким хлопком аппарации. Он ощутил, как задергалась его челюсть, и начал бороться с тлеющими угольками предчувствия, которое обосновалось в его животе. Пусть случилось так, что Снейп оказался предателем крови, но все-таки этот жуткий человек связан Обетом и будет защищать его, тогда как эти предатели крови, вероятно, задушат его во сне. Очередное пронзительное завывание Грейнджер разорвало его барабанные перепонки, и он обратил на МакГонагалл утомленный взгляд полузакрытых глаз.

– Будет забавно, – сухо произнес Малфой, скрещивая руки на груди.

– Вы не скажете ничего, что могло бы еще больше усугубить ситуацию, – скомандовала ведьма, пригрозив ему пальцем. – И, разумеется, вы не произнесете это ужасное слово.

– Какое? Грязнокровка? – спросил Драко, растягивая оскорбление. – Вы кажетесь слишком уверенными в своем предположении…

– Я предупреждаю вас, мистер Малфой, – настояла МакГонагалл. – Если вы продолжите вести себя в том же духе, то лишь усугубите свое шаткое положение…

– Просто покончите со всем этим, – простонал он, потирая глаза. Стенания грязнокровки отзывались болезненным пульсом у него в висках, а тепло убаюкивало и заставляло веки закрываться. Он очень хотел спать. – Сейчас около трех ночи, и мне хотелось бы немного отдохнуть…

– И я уверена, что вам хотелось бы сделать это в кровати, – медленно проговорила МакГонагалл, смотря на него сверху вниз. – Я знаю, что какое-то время у вас даже кровати не было, мистер Малфой…

– К чему вы клоните?

– Если вы настаиваете на том, чтобы усложнить задачу, – начала она, делая несколько шагов в сторону двери, из-за которой доносились крики. – Тогда я, возможно, решу не давать вам спать в кровати или принимать душ, или же вам хотелось бы…

– Я вас понял, – нахмурился Драко и бросил на нее презрительный взгляд. – И хватит уже тянуть…

– Так же не было бы лишним для вас выучиться хорошим манерам, – посоветовала она, подходя к двери смежной комнаты.

Глубоко вздохнув в попытке успокоиться, директриса дернула на себя дверь и, увидев царивший внутри беспорядок, нахмурилась. Пытаясь выпутаться, Гермиона сорвала несколько полок и получила пару ушибов свалившимися книгами. Заметив МакГонагалл, стоявшую в дверном проеме, она прекратила вырываться. Грудь гриффиндорки, обмотанная веревками, тяжело вздымалась. Седая ведьма направила волшебную палочку, чтобы отлевитировать Гермиону в кабинет, и тяжело вздохнула, когда студентка возобновила свои попытки освободиться.

Ради обещанного комфорта, Драко изо всех сил сдерживал ядовитые слова, которые так и стремились сорваться с его языка. Грейнджер выглядела так, будто бы ее пережевало некое адское создание, а затем выплюнуло обратно; ее спутанные волосы обрамляли лицо, подобно осенним листьям, а глаза были воспаленно-красными, словно она не спала целый месяц. Хорошо. Он был рад ее страданиям. Доволен, что страдал не только он.

– Освободите меня! – закричала Гермиона, остановившись в нескольких дюймах от пола; ее глаза опухли от слез.

– Мне нужно, чтобы вы успокоились, мисс Грейнджер…

– И не подумаю! – возразила та дрожащим испуганным голосом. – Какого черта…

– Я обещаю, что все вам объясню, – попыталась успокоить ее профессор. – Гермиона, вам необходимо успокоиться. Пожалуйста.

Она сделала шесть долгих вдохов и проглотила боль, что вгрызалась в ее горло. Гермиона до сих пор не заметила его.

– Хорошо, – прошептала она. – Хорошо, только, пожалуйста, снимите их с меня.

Усомнившись на какой-то момент, МакГонагалл произнесла заклинание, и ноги Гермионы с негромким звуком коснулись половиц. Она прошлась ладонями по свежим отметинам, оставленным веревками, и изучающе посмотрела на пожилую даму, словно видела ее впервые. Она издала сконфуженный всхлип и осторожно шагнула к центру комнаты, не обращая внимания, что двигалась в сторону Малфоя.

– Что здесь делал Снейп? – наконец, спросила она, решив, что молчание стало слишком раздражающим.

– Прежде, чем я вам что-либо расскажу, – начала МакГонагалл. – Вы должны понять, что не сможете поделиться этим ни с одной живой душой. Даже с мистером Поттером или мистером Уизли.

Гермиона переступила с ноги на ногу и поджала губы, прокручивая ситуацию в голове. Слова МакГонагалл не сулили для нее ничего хорошего; она всем делилась с Гарри и Роном, и странное поведение профессора в последние несколько минут совершенно сбивало с толку. Она прошлась взглядом по комнате, ощущая необходимость сосредоточиться на чем-то другом, и тогда она увидела его.

Его.

Она попала в ловушку его ледяного взгляда и почувствовала, как что-то перевернулось в душе.

Гермиона не помнила, как метнулась в его сторону, все случилось так быстро и размыто. Оказавшись достаточно близко, она замахнулась сжатым кулаком и врезала Малфою в лицо, достаточно сильно, чтобы почувствовать жар в пальцах. Гермиона чувствовала, как в ее горле вибрирует дикий рык, и снова занесла свой кулак; кровь, струившаяся по его подбородку и через ее пальцы, не доставляла достаточного удовлетворения. Она желала размазать его лицо до неузнаваемости, пока тот не прекратит напоминать ей о том, что сделал.

Но МакГонагалл заклинанием перетащила ее в другой угол комнаты, и Гермиона снова закричала.

Она так яростно боролась с магией, что руки и ноги начали гореть, но волшебство не поддавалось.

– Какого черта этот ублюдок...

– Прекратите! – закричала МакГонагалл, продолжая направлять свою палочку на извивающееся тело студентки. На ее лице не было слез; на ее лице был гнев, который фактически заставлял ее пылать. – Гермиона, вы должны выслушать...

– Ты, бесхарактерный мудак! – отрезала Грейнджер и, поджав губы, посмотрела на Малфоя, не обращая никакого внимания на МакГонагалл. Он с надменным видом стирал струйку крови, стекающую с губы, и для нее это было уже слишком. Он снова поймал ее взгляд, затуманенный ненавистью. Малфой был худее, чем она помнила, и выглядел немного потрепанным, но все остальное в нем было точно таким же, как и раньше. Сливочного цвета волосы, фарфоровая кожа, глаза цвета грозовых облаков. Это было ужасно, и она взревела от негодования.

– Держите себя в руках, – предприняла очередную попытку МакГонагалл, ступая в сторону Гермионы. – Я пытаюсь объяснить...

– Как вы могли? – зашипела Грейнджер на профессора, и её пылающие гневом глаза вновь заволокло слезами. – Они убили Дамблдора! Как, блять, вы могли так поступить с...

– Достаточно! – она ответила своим обычным строгим тоном. – Я пытаюсь сказать вам...

– Ничего из того, что вы можете мне сказать...

– Северус Снейп – шпион Ордена, – прямо заявила она, удовлетворенная, когда Гермиона застыла в шоке, ошеломленно охнув. – Он на нашей стороне...

– Э-это невозможно, – начала заикаться гриффиндорка, прекращая бороться, и бросила на профессора полный недоверия взгляд. – Нет, нет быть того не может...

– Это правда...

– Вы лжете! – выпалила Гермиона, ее щеки пылали, как спелые персики, усеянные росой. Она повернула голову, чтобы снова посмотреть на Малфоя, и почувствовала, как желчь подступает к ее горлу. Её мутило. – Они убили его... Они... они убили Дамблдора...

– Все в порядке, Гермиона, – попыталась утешить девушку МакГонагалл, а затем через плечо взглянула на притихшего Драко, по-прежнему сидящего в кресле и пытавшегося справиться с раной на губе. – Мистер Малфой, мне нужно поговорить с мисс Грейнджер наедине.

– Рад за вас, – пробубнил он, дрогнув от боли в раненой губе.

– Мистер Малфой, – вздохнула она, вдруг понимая, насколько устала. – Нам нужно без свидетелей обсудить некоторые темы...

– Для чего? – быстро выпалил он. – Снейп рассказал мне, что был шпионом, так что я все это знаю...

– Вы не все знаете, – сказала ему ведьма. – И вы не имеете никакого права на всю информацию...
– Ну, мне здесь вполне комфортно...

– Не вынуждайте меня самой перемещать вас, – предупредила МакГонагалл, указывая свободной рукой на дверь в противоположной стороне кабинета. – Там находится кухня. Поешьте, а я позову вас, когда мы закончим.

Резкий ответ так и хотел вырваться из его рта, но спазмы в животе напомнили, что за последние сутки он ничего не ел. Его любопытство управляло им, но голод оказался сильнее. Драко медленно поднялся со своего места и бросил на ведьм скучающий взгляд, а затем направился к кухне, бормоча себе под нос впечатляющий перечень непристойностей.

Как только они стались одни, МакГонагалл повернулась к Гермионе и задумчиво наклонила голову.

– Вы выслушаете то, что я должна сказать, если я прекращу действие заклинания?

– Снейп на самом деле шпион? – спросила та смиренным тоном.

– Клянусь своей жизнью, – четко сказала она. – Выслушаете ли вы меня?

Гермиона смущенно кивнула и жалостно всхлипнула, почувствовав, как снова может управлять своим телом. Она убрала с рукава свидетельство своей минутной слабости и наблюдала за МакГонагалл дикими глазами, полными отчаяния.

– Снейп, – прошептала она нерешительно. – Он не может быть шпионом. Он убил...

– Прежде чем умереть, Альбус оставил мне одно из своих воспоминаний, – начала директриса дрожащим от волнения голосом. – И это был спор между ним и Север...

– Но...

– Альбус знал о миссии Драко Малфоя, – продолжила она. – И попросил Северуса завершить... задачу, чтобы этого не пришлось делать мистеру Малфою. Он хотел спасти его...

– Он не стоит спасения, – она нахмурилась, взволновано всматриваясь в кухонную дверь. – Он...

– Вы должны понимать, что мистер Малфой был принужден к этому заданию, Гермиона, – предположила она, но этот аргумент был слаб. Трудно защищать того, кто подверг опасности столько жизней еще до своего семнадцатилетия. – Альбус знал, что Северус дал Непреложный Обет защищать Драко, поэтому он и попросил того сделать это вместо...

– Известно ли все это Малфою? – спросила она, выплевывая его имя, словно яд.

– Я так не думаю, – покачала головой МакГонагалл. – Он знает, что Северус шпион Ордена, таким образом, вы четвертая, кто владеет этой информацией. Больше никто не знает, и я намерена все так и оставить…

– Так что здесь делал Снейп? Понятно, что приходить сюда было опасным!

Она вздохнула.

– Он попросил меня защитить мистера Малфоя…

– Что? – рявкнула Гермиона, поморщившись от отвращения. – Какого черта мы должны это делать?

– Потому что если мы этого не делаем, – осторожно ответила МакГонагалл, убедившись, что ее студентка поймет всю важность слов. – Тогда Волдеморт сможет найти мистера Малфоя и убить его...

– Не велика потеря...

– И тогда Обет убьет Северуса, – продолжала она, игнорируя резкие слова девушки. – Кроме того, если мистер Малфой уйдет, он может раскрыть тайну Снейпа, и тот будет убит.

Гермиона запнулась.

Снейп – шпион. Один из нас...

– И, прежде всего, – МакГонагалл вернула ее в убийственное настоящее. – Если мы не защитим Драко Малфоя, жертва Альбуса будет бессмысленной.

Девушка почувствовала, как что-то оборвалось в груди. Ничего из этого не имело смысла, и, тем не менее, все, казалось, скользит на свое место в ее голове. Она могла бы поклясться могилой Мерлина, что каждая секунда этой бесконечной ночи вытягивает из нее энергию. Это было больше, чем она могла вынести; слишком много, чтобы справиться. Снейп. Шпион. Дамблдор все знал... А затем тревожная мысль пришла ей в голову.

– Зачем вы вызвали меня?

– Потому что он останется с вами, – спокойно произнесла МакГонагалл. – Ты моя самая надежная студентка, и самая способная ведьма...

– Как вы можете так поступить со мной? – простонала она, морща лицо от напряжения. – Я ненавижу его. Он сущее зло...

– Я знаю, что это слишком большое одолжение, – сказала профессор с искренним сочувствием. – Но больше нет никого, кому я могла бы довериться в этом. У вас есть свободная комната...

– Да мы поубиваем друг друга...

– Нет, этого не произойдет, – утверждала МакГонагалл, сделав несколько шагов в сторону Гермионы, чтобы в утешительном жесте положить руку ей на плечо. – Его палочка у меня, и я сотворю заклинания для защиты вашего дортуара, чтобы он не смог покинуть его. Да и вашу спальню защищает пароль...

– Должен быть кто-то другой, – умоляла Гермиона. – Хоть кто-нибудь. Один из профессоров...

– Вы единственный человек, которому я могу доверить справиться с этим, – МакГонагалл печально вздохнула. – Другие преподаватели и так заняты по горло, чтобы нагружать их еще и этим. Мне необходимо, чтобы вы сделали это...

– Как долго?

– До тех пор, пока это будет необходимо, – загадочно ответила директриса, в очередной раз смотря на Гермиону извиняющимся взглядом. – Мне очень жаль, мисс Грейнджер. Если все действительно настолько плохо, то я сделаю все от меня зависящее, чтобы хоть что-то изменить, но я искренне верю, что вы справитесь.

Она хотела возразить, сказать МакГонагалл, чтобы та дала Малфою сгнить в могиле, которую он сам для себя вырыл. Она хотела бы указать на то, что он, возможно, попытается убить ее во сне, или что она не продержится и дня, чтобы не заклясть мудака, пока он не превратился бы в кровавое месиво, размазанное по стене. Но образы Дамблдора затрепетали в ее голове.

Если мы не защитим Драко Малфоя, жертва Альбуса будет бессмысленной...

– Хорошо, – пробормотала Гермиона с отсутствующим видом. – Хорошо, я… я постараюсь.

Лицо МакГонагалл мгновенно расслабилось.

– Спасибо, – она натянуто улыбнулась и протянула мисс Грейнджер обратно ее палочку. – Я знаю, что для вас это будет трудно, и я обещаю, что я сделаю все, чтобы упростить для вас задачу.

Гермиона громко вздохнула.

– Я устала, – прошептала она, ее тело и разум были переутомлены и желали сна.

– Думаю, нам всем нужно отдохнуть, – согласилась директриса. – Я проведу вас обоих до комнат и сотворю заклинания.

– Хорошо, – она пожала плечами, слишком уставшая, чтобы спорить дальше. – Давайте покончим с этим.

МакГонагалл подбадривающе похлопала девушку по плечу, а затем направилась в сторону кухни и толкнула дверь.

– Идемте, мистер Малфой, – позвала она, внимательно глядя на Драко, когда тот вернулся в кабинет. Он стоял, высокомерно засунув руки в карманы, насмешливо и нетерпимо глядя на Гермиону.

– Уже покончила со своей небольшой сучьей истерикой? – усмехнулся он, целенаправленно держа дистанцию.

Желание кричать на него до тех пор, пока кровь не польется из его ушей, затопило ее, но Гермиона отбросила это желание в сторону. Что-то перевернулось в её сознании, когда она поняла, что обладает над ним огромным преимуществом. У неё есть палочка. Она контролирует ситуацию.

– У тебя кровь осталась на подбородке, – сказала она ему резким натянутым тоном.

Малфой спрятал свое раздражение за веселым смешком, и медленно вытер рот тыльной стороной ладони, продолжая безотрывно пялиться на Грейнджер. Он понял, что глаза у нее были не карими, скорее они были золотыми. Как отвратительный Гриффиндор. Итак, мелкая грязнокровка считала себя хозяйкой положения? Его ухмылка стала немного шире. Ладно, пусть продолжает в это верить; по крайней мере, у него появится хоть какое-то развлечение, если ему предстоит быть запертым в ее дортуаре.

– Не рада меня видеть, Грейнджер? – подначил он. – Ты выглядишь немного напряженно…

– А ты выглядишь как кусок дерьма, – ответила Гермиона, окинув взглядом его рваные одежды. – Я тебя предупреждаю, Малфой. Не стоит меня заводить...

– Или что? – прорычал он, слишком близко придвинув к ней свое лицо. Она не отступила, но съежилась, когда поняла, что его дыхание пахло кровью из раны, которую она нанесла своим кулаком.

– Ты так и не понял, да? – прошептала Грейнджер, сузив глаза. – У тебя ничего нет. Ты и сам ничто. И сейчас ты застрял здесь, вынужденный принять нашу помощь, как какой-то жалкий ребенок.

Что-то промелькнуло в его глазах, нечто среднее между стыдом и злобой. Этот взгляд спровоцировал небольшой и кратковременный огонь в животе, который заставил ее почувствовать себя сильной, дерзкой. Это длилось недолго, ровно настолько, чтобы придать ей решимости.

– Надеюсь, это убивает тебя, – прошептала Гермиона с резкой прямотой. – Я надеюсь, что это разрывает тебя на части…

– Отъебись грязно...

– Достаточно, – прервала их МакГонагалл; Драко изогнул бровь, увидев нацеленную на него палочку. – Идемте, мистер Малфой. Уже поздно.

Его глаза бегали между старухой и ее волшебной палочкой. Он мог бы честно сказать, что никогда и не планировал предпринимать попытку побега из комнат Грейнджер. В этом нет никакого смысла, когда рядом две вооруженные ведьмы, не сводящие с него глаз, словно он кипящий котел, полный неустойчивого зелья, готового вот-вот взорваться. Драко закатил глаза и последовал из комнаты за Грейнджер. МакГонагалл шла за ним, держа палочку, нацеленную на его затылок.

Прогулка прошла в молчании. Обе ведьмы не переставая нервно осматривались вокруг, чтобы убедиться, что по коридорам не блуждает какая-либо заблудшая душа. Конечно, коридоры были пусты, и шаги трех пар ног смешивались со звонкими отголосками дождя. Всю дорогу Драко сверлил взглядом затылок Грейнджер, при этом отметив, как напряглись мышцы ее плеч и как крепко, чрезмерно крепко, она держит волшебную палочку. По крайней мере, она не махала ей перед его лицом в отличие от МакГонагалл, которая считала необходимым подталкивать его в позвоночник каждые несколько шагов.

Главная староста немного ускорила шаг, а затем потянула в сторону тяжелые шторы, представив взору изображение гордых львов, урчащих и купающихся в лучах нарисованного солнца. Он не слышал пароль, который пробормотала Грейнджер, но он, вероятно, и не должен был его знать.

Она исчезла внутри, и Малфой ворвался за ней, как будто уже владел этой комнатой. Медленно, с отвращением он осмотрел гостиную; Гермиона внимательно следила за ним, когда тот развернулся на каблуках и направился в ванную, отталкивая ее со своего пути с большей силой, чем это было необходимо. Она была готова закричать ему вслед, но тот яро захлопнул за собой дверь, что заставило ее вздрогнуть.

– Кретин, – прошипела себе под нос Грейнджер, поворачивая голову и глядя на МакГонагалл усталым взглядом. – Наложение чар займет много времени? Я хотела бы лечь спать.

– Всего несколько минут, – заверила ее профессор, взмахивая запястьем и скользя своей палочкой вдоль двери.

Для Гермионы сложные заклинания звучали скорее как колыбельная, и ее веки тяжелели. Она слышала, как включился душ, и вода полилась в одном ритме со словами МакГонагалл. Грейджер была настолько обессилена, эта ночь нанесла сильный урон ее разуму. Ей просто хотелось лежать в темной комнате и видеть сны; ночные кошмары. Она резко вышла из транса, когда директриса появилась перед ее глазами. Она беззвучно шевелила губами.

– Простите?

– Я закончила, – мягко произнесла МакГонагалл с легкой улыбкой. – Я хотела бы еще раз напомнить вам, мисс Грейнджер, что это должно остаться между нами.

– Я знаю, – ответила Гермиона.

И она на самом деле это знала. За последние шесть лет она достаточно близко познакомилась с тайнами, и за большинство из них пришлось слишком дорого расплачиваться, но она сразу же поняла, что эта будет преследовать ее, как ни одна другая. По той причине, что она не могла поделиться ей с Гарри и Роном; это помогло бы растянуть границы ее терпения. Она прокрутила слово "тайна" в своей голове, и заметила, что оно даже прозвучало раздражающе, словно шипение змеи.

– Необходимо ли мне напоминать вам, что стоит пристально следить за своей палочкой?

– Я всегда так и поступаю, – Гермиона вздохнула, и директриса почувствовала неловкость.

– Я знаю, что для вас это будет непросто, – призналась МакГонагалл. – Но вы ни разу не разочаровывали меня, Гермиона.

Она наблюдала, как профессор исчезает из комнаты, и вдруг ощутила нелепую клаустрофобию. Она повернула голову и посмотрела на дверь ванной комнаты, нервно прикусив губу. Проведя трясущимися пальцами по сбившимся волосам, она потащилась к себе в спальню. Не сводя тревожного взгляда с двери, за которой скрылся Малфой, она пробормотала свой пароль, Lutra Lutra[1], и проскользнула внутрь.

Гермиона не позаботилась о том, чтобы снять одежду, просто неловко рухнула на постель и закрутилась в кокон из простыней и одеял. Она взглянула в окно – небо было еще черным, но по утрам зима именно так влияла на цвета и настроение. Стали доноситься отдаленные крики ранних птиц, и беглый взгляд на часы подтвердил, что было уже почти четыре утра.

Она поблагодарила Мерлина за то, что сегодня была пятница и завтра ей не нужно идти на занятия, а затем задумалась – стоит ли ей вообще благодарить кого-либо или что-либо, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Падающие в душе капли воды были четко и ясно слышны в ее комнате и служили дразнящим напоминанием о новом, нежеланном соседе. Ее висок пульсировал от вызванной напряжением начинающейся головной боли, и она знала, что, несмотря на ее усталость, ей придется провести немало времени в попытках уснуть.

Прошло полчаса, пока не стих шум воды, и она услышала громкие движения Малфоя, когда тот направлялся в свою комнату. Гермиона застонала в подушку, поскольку звуки не стихали; они скользили вдоль плитки в ванной и просачивались сквозь тонкие стены. Схватив палочку, она быстро пробормотала заглушающее заклинание в надежде, что оно продержится до утра.


~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~


Драко зачесал пальцами влажные волосы и замотался в полотенце. Он даже не мог описать, насколько приятно было принять горячий душ, снова почувствовать себя чистым. Его глаза бродили по спальне; он отметил цвета Гриффиндора, что отразилось в сорвавшемся с языка ворчании. И это здесь он вынужден остаться, среди красно-золотого безобразия.

Он услышал отдаленный шум и решил, что это, должно быть, Грейнджер ворочается во сне. Он мог это слышать? Охуительно.

И все же, хотя бы кровать была удобной.

Он отбросил полотенце и предпочел спать обнаженным, решив, что потрепанная одежда будет лишь раздражать его только что очищенную кожу. Его взгляд упал на Темную метку, покрывающую мертвенно-бледную плоть, он проследил контур кончиком пальца. Драко нахмурился в темноту, а затем упал в манящие материи и уставился в потолок.

Небо перекрасилось в неприятный оттенок индиго, когда ему, наконец, удалось впасть в состояние той неуловимой дремоты, которой он жаждал многие недели.


~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~


[1] Lutra Lutra – (лат.) выдра.

запись создана: 24.07.2012 в 19:36

@темы: переводы, творчество, фанфики, Изоляция

---

14.08.2012 в 15:39

Пишет  DILLIGAF:

Олимпийские попки!

Моя абсолютно согласен с автором статьи — нечего ходить в мокрых трусах и проыоцировать баб!

14.08.2012 в 09:43

Пишет  Diary best:

Конкурс на лучшую запись месяца!

Пишет  Итицкая сила!:

Если бы мужчин-спортсменов фотали так, как любят фотать спортсменок
То есть, без головы, раком или в двусмысленной позе, с пристальным вниманием к задницам и передницам:



Подборка от журнала Metro.us:









































Я не против, мне нравится! Давайте так и будем делать!

А если они станут возмущаться, мы им скажем:

— А какого еще отношения вы к себе ожидали, разгуливая перед всеми в мокрых тесных трусиках ( гениталием тряся™) и, таким образом, автоматически предлагая себя как сексуальный товар? Сами, дураки, виноваты - надо было сидеть дома! Или выступать в тулупе.

Подборка | Не Бест? Пришли лучше!

@темы: смейся сейчас

---

Ыыыыыыыыха!! Дождалась!

Еееее, я наконец-то, не избив ни одной старухи в очереди, получила посылку от  Uliana Sainova!!!
Изначально речь шла о магните с Майорки
но помимо магнита я получилааааа...

Вот так вот, господа!)))
И ещё кусок нуги из Пальма-де-Майорки, пока не поняла с чем

@темы: щастье, about me, будни

---

Изоляция гуляет по рунету

Авторитетно заявляю
Наш перевод "Изоляции" вы можете найти теперь на нескольких сайтах, а именно:
ПоттерФанфикшн,
Хогвартснет,
авторская группа ВКонтакте Написано Французовой ©,
TwilightRussia,
Twilight-Saga
Сказки


и само собой, главы будут размещаться в моём дневнике!

запись создана: 08.08.2012 в 14:10

@темы: переводы, творчество, фанфики, Изоляция

---

@темы: about me

---

За прошедшие выходные я поняла несколько вещей:

1. Я не хочу замуж.
2. Я совсем не хочу замуж.
3. Утки могут срать прямо во время еды.
4. Разбудить меня могут не только кукарекающие петухи, но и мычащие быки .
5. Куры убегают от петухов, но они догоняют их, клюют по голове и начинают топтать. МЕРЗКИЕ ПОЛИГАМНЫЕ ТВАРИ .
6. Хорошие свекрови - редкое исключение из правил .
7. Белое вино и кавказская музыка из колонок - это нормально.
8. Взять кусок сыра в деревенском магазине без денег и под запись - это типично.
9. Наши мальчики всё же умеют играть в баскетбол и делают это красиво.
10. Другие наши мальчики чудесно играют в волейбол.
11. Не все рефери и арбитры беспристрастны.
12. "Корвалол" и "матчи по волейболу и баскетболу" - это синонимы.
13. Я всё же хочу замуж .
14. За Алексея Шведа .
15. Наши художественные гимнастки - действительно лучшие в мире, и никакие другие их не перегимнастят .
16. Боксёры вообще способны на подвиги во имя отчизны .
17. Красное полусладкое таманское из бумажного пакета вкуснее французского в зелёной бутылке .

@темы: about me, мои тараканы с вашими не дружат